Распятое сердце
Шрифт:
– Ты не жалеешь меня. Только себя… – слова вырвались у нее прежде, чем она смогла сдержать их.
Он был поражен.
– Андра!..
– Да, ты всегда жалеешь себя и никогда – меня.
– А почему я должен жалеть тебя? – взвился он. – Я понимаю, что никогда не стану для тебя настоящим мужем, если мы не найдем на Харли-стрит какого-нибудь кудесника. Но у тебя есть две ноги, возможность работать и зарабатывать деньги, делать все то, что я потерял. Разве не я заслуживаю жалости?
– Да, да, – сказала она, закрывая глаза.
– Конечно, – продолжил он обиженно, – если ты начнешь жалеть себя, потому что вышла за меня замуж, я вполне тебя пойму. Безусловно, я уже не тот парень, в которого ты когда-то безумно влюбилась.
Удар достиг цели. Андра смертельно устала от его неприкрытого эгоизма, но все-таки чувствовала привязанность к человеку, которого когда-то любила. Нет смысла ворошить прошлое. Завтра они сойдут на берег, и она никогда больше не увидит Фрея. Почему не постараться как-то наладить будущую жизнь? Бедный Тревор… Бедный дьявол… Он, конечно, в ужасном состоянии. И заслуживает жалости или хотя бы снисхождения.
Врожденные благородство и доброта победили. Андра подошла к нему, стала на колени у кровати, взяла его руки в свои и прижалась щекой к его холодной ладони.
– О, Тревор, Тревор. Я не хочу ссориться с тобой. Не хочу, чтобы мы были несчастны.
Какое-то время Тревор лежал неподвижно. Он чувствовал ее слезы на своей руке, и был так тронут, что вдруг ясно понял, какую огромную жертву принесла Андра, выйдя замуж за него. Какое право он имеет пилить, третировать жену, издеваться над ней. Тревор притянул ее к себе, погладил ее волосы. Андра поняла, что он тоже плачет.
– Ладно, – сказал он. – Я грубиян. Прости меня. Я обязан тебе всем. И, похоже, буду обязан еще больше. Давай помиримся, давай любить друг друга.
Поцелуй меня, Андра… Иди ближе… Скажи, что не жалеешь… Не жалеешь о том, что вышла за меня замуж. Иначе я покончу с собой.
Андра спрятала лицо. Опять грозит самоубийством!.. Почему это всегда действует на нее так безотказно? Даже презирая Тревора, она не могла не сочувствовать ему. Андра не хотела целовать его. Но разрешила целовать себя.
И снова нахлынула нестерпимая жалость к нему:
– Конечно, я никогда не покину тебя, Тревор. И всегда буду заботиться о тебе.
– Ты не перестала любить меня? – взволнованно спросил он.
Она заставила себя сказать неправду:
– Нет! – и быстро добавила:
– А теперь прими свою таблетку и постарайся заснуть.
Он чихнул.
– Дай мне носовой платок. Я большой ребенок, а ты – моя маленькая мама.
Она протянула ему платок. Тревор принял таблетку и запил стаканом минеральной воды.
– Ты – ангел, и я действительно люблю тебя. И постараюсь исправиться. Эта кошмарная катастрофа так подействовала на меня.
– Понимаю, – кивнула она.
Андра посмотрела на часы. Половина первого. Уже час, как Фрей ждет ее.
«Боже, неужели меня лишат рая, если я проведу с ним последние несколько мгновений?»
– Ляг со мной, – послышался голос Тревора. – Я хочу заснуть, обнимая тебя.
Наконец дыхание его стало ровным и рука беспомощно упала с ее плеча.
Андра выключила свет, выскользнула из каюты, чувствуя свою вину и ужасаясь при мысли, какое будущее ей уготовано. Слава Богу, Роза Пенхэм встретит их в Саутгемптоне, а в Лондоне помогут Флэк; родители и старые друзья.
Увидев Фрея, она разрыдалась. Он встревожился.
– Моя бедная, моя милая! Что с тобой?
Его нежные руки гладили ее волосы, убирая с залитого слезами лица. Он выключил лампу – так ей будет легче.
Андра не могла вымолвить ни слова. Она просто прижималась к Фрею, и он чувствовал, как дрожало ее тело.
Фрей заставил ее выпить несколько глотков бренди.
– Ты в ужасном состоянии, дорогая. Что произошло?
– Ничего, – сказала она, прижимаясь щекой к его плечу. – Ничего, кроме того, что было еще хуже, чем всегда. А завтра не будет и тебя.
Лицо Фрея окаменело.
– Господи! Почему жизнь так жестока к нам?
– Это я виновата. Мне не следовало выходить за Тревора.
– Давай не будем говорить об этом. Лучше спросим себя, должны ли мы завтра расстаться? Почему бы нам не встречаться время от времени?
– Но мы же решили, что делать этого не стоит. С каждым днем будет все труднее расставаться. Я не хочу иметь искушение сбежать от Тревора. Даже с тобой.
– Я не могу вынести мысли о том, что тебе придется пережить.
Она вздохнула горько.
– Я, без сомнения, привыкну, поможет работа. Если я тебя не буду видеть, мне легче смириться с мыслью, что мы расстались навсегда.
– Какой ужас! Что ты говоришь!..
– О, Фрей! Фрей!..
Она порывисто обняла его и, притянув к себе, поцеловала в губы.
– Я люблю тебя, Фрей, больше всего на свете и всегда буду любить.
– Я тоже, дорогая. Ты всегда сможешь найти меня через компанию. Я приду, как только позовешь.
– Это прекрасно, но я постараюсь не посылать за тобой, Фрей.
– Ты упряма, – он попытался рассмеяться, прижимая ее руку к своей щеке. Но очень хорошая.
– Если бы я была хорошей, то не оказалась бы здесь, – проговорила она.
– Ты позволишь мне видеть тебя хоть иногда?
– Фрей, не соблазняй меня, – умоляла она.
– Хорошо, хорошо…
Он взял ее на руки, отнес в другую комнату и положил на свою койку.
Маленькая лампочка осветила заплаканное бледное лицо. В Андре сейчас не было ничего привлекательного, но для Фрея она оставалась самой желанной. Он чувствовал глубокую нежность, которая выше страсти. Взяв в руки прядь прекрасных рыжеватых волос, он поцеловал ее. Потом накрыл Андру одеялом, наклонился и прошептал: