Рассеиваясь, как свет. Призрачная красота
Шрифт:
Он снова притянул меня к себе, но эти объятия были уже больше похожи на медвежьи.
– Черт возьми! Что вы, девушки, за существа?
– Верные, вот какие, нахал ты этакий. – Я тоже крепко обняла его, потом опустила руки. Он тут же сделал то же самое, и мы, не глядя друг на друга, оба отступили назад. – Так принесем мы в конце концов эти напитки или нет? Джош и Сабрина наверняка уже гадают, где мы запропастились.
– Думаю, так оно и есть, – согласился он, и мы пошли по пляжу дальше. Я пыталась беззаботно болтать с ним о пустяках, но меня все больше охватывали стыд и чувство вины. Как я могла ответить
Возвращение домой
Наутро мы все улетали обратно в Англию, но наши самолеты вылетали в Хитроу из разных аэропортов. Отец Макса и Сабрины был очень доволен собой, потому что их билеты на рейс, вылетающий из Севильи, оказались вдвое дешевле, чем наши на рейс из Малаги. Но ехать в аэропорт им надо было намного раньше, чем нам, и я мысленно вздохнула с облегчением, когда наконец попрощалась с Сабриной и Максом в вестибюле отеля. Макс быстро чмокнул меня в обе щеки, но ничего не сказал, а я изобразила на лице самую бодрую из своих улыбок и все говорила и говорила о том, как нам было здесь здорово и как чудесно будет снова увидеть всех их дома.
Я смотрела им вслед, пока они шли к своей машине, не понимая, почему мне так тошно видеть, как уходит Макс, несмотря на то что всего через несколько часов меня встретит Кэллум. Как я ни старалась держать себя в узде, мои мысли блуждали туда-сюда между темноволосым, вполне материальным и доступным Максом и белокурым, бесплотным, застрявшим между жизнью и смертью Кэллумом.
Полет показался мне нескончаемым, но на самом деле мы приземлились в Хитроу немного раньше времени, значившегося в наших билетах. Когда самолет наконец остановился напротив входа в аэропорт и пассажиры начали вставать со своих мест, я тихо позвала Кэллума. Не прошло и нескольких минут, как я снова ощутила в руке знакомое покалывание и осознала, что задыхаюсь от лавины чувств, порожденных одним лишь сознанием, что он вновь рядом со мной.
– Привет, моя красавица, ты вернулась чуть раньше срока. – Звуки его голоса наполнили меня страстным желанием быть с ним вместе по-настоящему, и я снова испытала острое чувство вины из-за того, что провела столько времени, не думая о нем.
– Привет, прости – сейчас мне трудно говорить, но я хотела, чтобы ты знал, что я вернулась. Я позову тебя опять, как только смогу, хорошо? – прошептала я хотя и отчетливо, но так тихо, как только могла. И все же мой шепот оказался недостаточно тих, чтобы не привлечь внимания мамы.
– Что ты сказала, Алекс?
– Ничего, мама, просто пробормотала несколько слов, говоря сама с собой.
Она немного поворчала, но больше не задавала мне вопросов, и слава богу. Мне так хотелось увидеть Кэллума, чтобы убедиться, что он и впрямь так добр, чуток, совершенен и – да, и это тоже – прекрасен собой, как говорили мне мои воспоминания. Но всякий раз, когда я думала о нем, в мое сознание вторгалось воспоминание о том, как я поцеловалась с Максом. Я гнала его от себя, но оно упорно возвращалось снова и снова, и чем дальше, тем острее становилось мое чувство вины. Я была рада, что благодаря носимому мною амулету вокруг моей головы нет ауры: ведь будь она там, то наверняка бы выдала смятение моих чувств.
Нам пришлось проторчать на иммиграционном контроле целую вечность, и к тому времени, когда мы наконец добрались до зоны получения багажа, все уже были на взводе. Началась обычная для такого случая гонка за тележками для багажа, затем все начали расталкивать друг друга, чтобы занять место в очереди поближе к багажным транспортерам. Пока на них не было ни одного чемодана, несмотря на то что мы очень долго простояли в очереди на паспортный контроль. Я быстро огляделась по сторонам и обнаружила, что вокруг имеется множество мест, где можно, делая вид, что я болтаю по телефону, поговорить с Кэллумом. Я отошла от остальных под предлогом того, что мне нужно в туалет, на ходу вставляя в ухо наушник от мобильника.
– Кэллум, у меня есть несколько минут до того, как появятся наши чемоданы. Ты здесь?
Я только что зашла за колонну, чтобы скрыться от глаз моих родителей, и стояла, ожидая, что теперь в любую секунду смогу ощутить знакомое покалывание в правом запястье, так что, когда кто-то легко коснулся моей левой руки, я от неожиданности вздрогнула всем телом.
– Алекс! О, извини, ты вроде бы говоришь по телефону?
От удивления я так растерялась, что даже забыла, что надо солгать.
– Макс? Нет, не говорю. Что ты здесь делаешь?
– Наш рейс задержали, – пожаловался он. – Вот и аукнулись нам папины дешевые билеты. Но я рад, что мы прилетели сюда именно сейчас. Это дает мне возможность сказать тебе то, что я хотел сказать еще раньше, но так и не решился.
Я посмотрела ему в лицо – он улыбался, но определенно нервничал. И в ту же секунду ощутила покалывание в руке. Вот невезение! Кэллум был здесь, рядом, он слышал каждое слово этого разговора, и, что бы ни собирался сказать мне Макс, Кэллуму это наверняка не понравится.
– Право же, больше не о чем говорить, – попыталась я прекратить эту беседу, говоря небрежным, но дружеским тоном, не желая обижать Макса и в то же время отчаянно тщась придумать какой-нибудь выход из этой ситуации. Но в голове у меня было совершенно пусто. Между тем покалывание в моем правом запястье продолжалось.
– Нет, я все-таки должен это сказать. – Макс поднял руку и быстро погладил меня по щеке. – Я чудесно провел время в Испании, и это благодаря тебе и особенно нашим волшебным дням на пляже. Я не скоро забуду, как целовал тебя. Ты замечательная девушка, Алекс, и твоему бойфренду из Венесуэлы стоило бы приехать к нам сюда до того, как попытать счастье с тобой захочет и кто-нибудь другой. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Кто знает, может быть, это буду я, – прошептал он.
Я почувствовала, как в лицо мне бросилась кровь, когда он провел ладонью по моей руке, прежде чем повернуться и уйти. И только теперь я вдруг осознала, что покалывание прекратилось.
– Кэллум? – в ужасе прошептала я. – Где ты?
Ответом мне было молчание.
Пока мы ехали из аэропорта домой, я была как в чаду и пресекала все попытки вовлечь меня в общую беседу. Очень скоро родители и Джош отстали от меня и просто продолжали, смеясь, вспоминать наш отдых в Испании. Я же смотрела в окно такси, прокручивая в памяти свой разговор с Максом. Весь ли его слышал Кэллум? Поскольку с тех пор он не объявлялся, приходилось предполагать самое худшее.