Рассказы и повести
Шрифт:
– Он что, строитель?– поинтересовался я.– Есть диплом? Или практик?
– Бухгалтер.
– Как же так? – удивился я.– Ведь для того, чтобы осуществлять надзор, нужны соответствующее образование и опыт.
– Щербаков говорит, что Корнеев толковый мужик. Работал долгое время бухгалтером ЖЭКа…
– Насколько я понимаю, бухгалтерия – одно, а строительство – другое. Технадзор есть технадзор. Тут следует разбираться в строительстве, а не в дебете-кредите.
– Порекомендовали,– усмехнулся Орлов.
– Кто?
– Дроздов.
– Опять
– Вот именно, Захар Петрович. Считаю, что его надо допросить.
На следующее утро, как только пришел на работу, в кабинете раздался телефонный звонок. Звонил председатель горисполкома Лазарев.
– Захар Петрович,– сказал он раздраженно,– по-моему, существуют какие-то джентльменские нормы отношений…
– Разумеется,– ответил я спокойно, догадываясь, что обеспокоило председателя.
– Если вам нужны какие-то разъяснения от нашего ответственного работника, можно ведь снять трубку и поговорить. Нельзя же подрывать авторитет…
– Вы о чем?
– О Валерии Семеновиче Дроздове. Ему прислали повестку явиться в прокуратуру. Почтой, на дом. Это уж, по-моему, сверх всякой меры! Призовите, пожалуйста, вашего следователя к порядку…
– Не понимаю вашего раздражения. Я в действиях следователя не вижу нарушения. Все по закону…
Ответ, как мне показалось, не удовлетворил председателя горисполкома.
Я вызвал Орлова. У него в это время был инспектор ОБХСС Фадеев, и они зашли вместе.
– Интересные сведения получил Владимир Гордеевич о Калгашкиной,– сказал Орлов.
Он посмотрел на старшего лейтенанта, как бы предоставляя ему слово.
– Можно?– на всякий случай спросил тот.
– Конечно, конечно.
– Я уже докладывал своему начальству. А теперь вот вам… Итак, по порядку.– Фадеев раскрыл блокнот.– Установлено, что приблизительно месяц назад на нашем рынке некто по фамилии Глушко торговал апельсинами. Такой чернявый, с усами. Говорят, похож на грузина… Его же видели в доме ЖСК «Салют». Жил некоторое время у Калгашкиной.
– Помните, Юра Бобошко говорил, что у Ирины Алексеевны появился новый, очередной муж в кавычках, грузин? – напомнил Орлов.
– Помню, конечно,– ответил я.
– Мы стали выяснять,– продолжал инспектор ОБХСС.– В то же время по документам магазина «Овощи-фрукты», где заведующая Калгашкина, было получено две тонны марокканских апельсинов. Но в продажу они не поступали. Это подтвердили работники магазина – грузчик и уборщица.– Владимир Гордеевич отложил блокнот.– Я думаю, грузчика и продавца заменил этот самый Глушко. Но не в магазине, а на рынке. Действительно, никто из жителей микрорайона апельсинов в магазине не видел. А на рынке в то время были. И кто продавал? Глушко.
– А что говорит Калгашкина?-спросил я.
– Мы еще по этому поводу не беседовали,– ответил Фадеев.– Однако ей трудно будет оправдаться. В день отпуска апельсинов с базы, а также на другой и третий день она не была на работе. Взяла бюллетень. Но на самом деле, как установлено, ездила в дом отдыха в Светлоборск… Тогда я вызвал врача, который дал бюллетень. Та расплакалась и тут же призналась, что больничный у нее просила сама Калгашкина. И врач прямо в магазине выписала ей бюллетень…
– За что же она так благоволит к Калгашкиной?– поинтересовался я.
– Все то же, Захар Петрович. Виноградик получше, помидоры посвежее,– повторил старший лейтенант слова Ирины Алексеевны.
– Да,– вздохнул Орлов,– продавать совесть врача за килограмм помидоров.
– Уж так просила не доводить до сведения руководства поликлиники,– сказал Фадеев.– Сынишка, мол, у нее болеет, витамины нужны. Вот и попутал бес…
– Теперь прикиньте, Захар Петрович,– сказал следователь,– какой барыш они получили от этой сделки! Глушко продавал апельсины по шесть рублей, не так ли?– посмотрел он на старшего лейтенанта.
– По шесть.
– А розничная цена в магазине два рубля. Две тысячи килограммов помножить на четыре… Восемь тысяч рублей,– подсчитал Орлов.
– У нас есть сведения, что Калгашкина грела руки не только на апельсинах,– сказал инспектор ОБХСС.– И эти сведения мы сейчас проверяем.
– А Глушко? – поинтересовался я.
– Ищем голубчика. Уже есть кое-какие успехи…
Следователь посмотрел на часы.
– Извините, Захар Петрович, у меня сейчас допрос Дроздова… Присутствовать не желаете?
– Хочу,– сказал я.– Тем более, в большой обиде он, что повесткой вызвали.
– А как же еще? Дипкурьером? – усмехнулся Орлов.
Дроздов явился в кабинет следователя с недовольным лицом, но, увидев меня, поздоровался довольно вежливо. Однако не скрывал, что процедура заполнения сведений в бланке протокола допроса ему неприятна.
– Валерий Семенович,– начал Орлов,– вы подписывали Калгашкиной ордер на вселение в квартиру ЖСК «Салют»?
– Как и многим сотням новоселов в нашем городе… И всегда радуюсь, что люди получают новые квартиры,– ответил Дроздов.– Дай бог многим такой праздник.
– На каком основании вы выдали ордер Калгашкиной на трехкомнатную квартиру?– продолжал следователь.
– На основании решения горисполкома… А исполком исходил из того, что у Калгашкиной в семье было четыре человека… И если кое-кто идет на подлог, то пусть сам и отвечает за этот самый подлог… Или вы со мной не согласны, товарищ следователь? – посмотрел он на Орлова.
– В протоколах общих собраний членов ЖСК «Салют» есть только решение о принятии заявления Калгашкиной на однокомнатную квартиру,– продолжал Орлов спокойно.– И вдруг она получает трехкомнатную… Вы должны были знать, что это незаконно.