Рассказы и повести
Шрифт:
– Виктор Павлович Жур?– спокойно спросил следователь.
– Так точно, товарищ майор,– отчеканил инспектор.
Оболенцев жестом показал на стул, на котором только что сидел Карцев. Лейтенант сел.
«Совсем пацан»,– отметил про себя следователь.
И подумал: в помощь ему по делу о пропавшем колье дали Жура, наверное, потому, что начальник угрозыска посчитал дело не очень сложным. Есть ведь куда более опытные сыщики.
Но было что-то ободряющее в коренастой фигуре лейтенанта, в его веселом, пышущем здоровьем
Инспектор смущался. Может быть, своей молодости, а может, ссадины на скуле.
– Производственная травма? – улыбнулся Оболенцев, имея в виду ссадину.
– Не-а,– мотнул головой лейтенант, еще больше смутившись, что травма, так сказать, посторонняя.– Вчера…
– В каком смысле?– не понял следователь.
– На штрафной площадке. Типичная подножка.
– А-а,– протянул следователь.– Форвард?
– Полузащитник,– ответил Жур.
Когда-то Оболенцев тоже любил погонять мяч. Впрочем, это было так давно…
– На чьей штрафной?– поинтересовался он.
– Противника. Сам бил пенальти.
– Ну и как?
– Нормальненько,– скромно сказал Жур.
Через несколько минут Геннадий Андреевич уже знал, что Виктору Павловичу двадцать четвертый год, что он успел отслужить в армии и окончить среднюю школу милиции.
После знакомства перешли к делу. Оболенцев рассказал о нем подробно, дал ознакомиться с описанием и рисунком колье, выполненными Карцевым.
– Рисунок я на время позаимствую, идет? – сказал лейтенант.– Размножим, разошлем вместе с ориентировкой.
– Берите,– кивнул следователь.
– Сразу видно, Карцев – мужик толковый,– продолжал инспектор.– Здорово расписал вещицу, и рисунок грамотный.
– В ориентировке следует указать, Виктор Павлович, чтобы с описанием и рисунком ознакомили ювелиров и работников скупок не только Южноморска,– посоветовал Оболенцев.
– Это само собой, товарищ майор,– сказал Жур.– Но вот что я думаю: вряд ли похититель понесет колье в скупку. Мы-то не дремлем…
– Бог его знает. Все может быть. Во всяком случае, возможно, предложит отдельно золото, платину, отдельно – камни. Какой-то шанс есть. Нельзя его упускать.
– Это точно.
– Вам следует заняться знакомыми матери Карцева. Пока мы только знаем о Расторгуевой.– Следователь написал на листочке ее адрес, сообщенный потерпевшим, и протянул инспектору угрозыска.– Не исключено, вы найдете и других.
– А у самой матери Карцева нельзя разузнать?
– Тут деликатное дело… Больна очень. Сын просил ничего не говорить о пропаже… Я сам звонил врачам. По их мнению, Карцевой осталось жить всего ничего. Может быть, дни. Или даже часы…
– Понятно,– кивнул Жур.
– Ну и поработайте с соседями Карцевых. Вдруг кто-то из них видел ту женщину с детьми. Может, удастся выудить более подробные приметы.
– Хорошо, Геннадий Андреевич,– ответил лейтенант.– Задача ясна: искать цыганку и колье.
– Точнее – искать вора и колье,– поправил его Оболенцев.– В общем, Виктор Павлович, ожидаю от вас гола…
– Постараемся, товарищ майор,– серьезно ответил инспектор.
В тот же день ориентировка о краже колье полетела по телетайпу по всей стране.
В тот же день инспектор угрозыска Жур посетил квартиру Расторгуевой. Соседи сообщили печальную весть: два месяца назад старушку похоронили.
Затем инспектор угрозыска появился во дворе дома Карцевых. Здание было новенькое, шестнадцатиэтажное, с одним подъездом. Находилось в самом центре, на Молодежном проспекте. На нем вечно фланировало множество прохожих – это была одна из торговых улиц Южноморска. Что-то вроде Калининского проспекта в Москве.
Сам дом, где проживали Карцевы, на улицу не выходил – располагался в глубине двора, в который можно было попасть с Молодежного проспекта через подворотню.
Двор был зеленый, с песочницей для детей, скамейками, на которых дежурили «всепогодные» пенсионеры. Через них и решил действовать лейтенант. Ему повезло. Один из пенсионеров, бодрый шустрый старичок, оказался весьма словоохотливым.
Двадцать пятого мая, в день кражи, старичок тщетно пытался найти партнеров по домино (стол для «забивания козла» находился тут же под деревом). И это понятно: погода была уж больно неподходящей. Все доминошники сидели по квартирам.
– Одна надежда была на Бороду,– сказал старичок.
– Кто такой?– поинтересовался Жур.
– Бороду не знаешь?– поразился пенсионер.– Да его весь Южноморск знает. Мастер в «Элеганте»…
«Элегант» – лучший салон-парикмахерская в городе. Там стриглись самые модники. Инспектор обходился парикмахерскими поскромнее. Быстрее выходило.
– По Бороде можно часы сверять,– продолжал старичок.– В четыре у него кончается смена. Затем он пьет кофе в кондитерской на Капитанском бульваре. Знаешь?
– Кондитерскую знаю,– кивнул Жур.
– И является домой ровно в пять. Домино очень уважает. Классно режет. Мы с ним в паре играем. Чемпионы,– засмеялся старичок.
– Ну а двадцать пятого?– постарался свернуть его в нужную колею инспектор.– Позавчера то есть…
– Борода пришел, как всегда… А козла мы так и не забили. По метеоусловиям… Я вижу, делать нечего, по домам, значит. Поднялся. Тут, смотрю, во двор цыганка входит…
– Это в котором часу было?– скрывая волнение, спросил Жур.
– Я же говорю: Борода появился в пять. Мы с ним говорили минуты три, не больше. И аккурат – цыганка.
– Точно цыганка?
– Я что, цыган не отличу?– даже обиделся пенсионер.– На голове платок расписной. На одной руке держит младенца. Рядом – пацан…