Рассказы из Парижа
Шрифт:
– Катенька, так на счастье! – воскликнул я радостно, готовый в эту минуту разбить всё что угодно.
– Счастье? Тише… К счастью надо красться, зубы сжав и притушив огни, потому
Она тяжело вздохнула. Я же, полный уверенности и бесшабашного веселья, уже чувствовал этот сладкий запах счастья.
– Катёнок, ты чувствуешь, ночь пахнет тобой.
– Нет, она пахнет ванилью, корицей и сырниками. Сейчас я тебя буду кормить.
– Грудью? – чуть не вырвалась у меня дурацкая шутка. Иногда так бывает, что после высокого напряжения у меня «выбивает пробки» в голове, поэтому смех и юмор – это целебное средство, и бесконтрольный язык отчаянно и с наслаждением несёт всякую чушь.
Взяв с блюда два ещё тёплых сырника, нанизал их на палец себе и Кате.
– Теперь мы обречены.
– Андрюша, обручены, – заливалась она смехом.
– Пусть будет по-твоему – облучены!
– Какие вкусные сырники! Только сейчас я понял, что зверски
– Катёнок, а что если нам рвануть навстречу твоей мечте? Прямо сейчас мчимся в Барселону! В этот раз ты уж точно увидишь Александра Диего Гари.
– А как же работа?
– Ты знаешь, что означает в переводе с латинского слово «travail»? Инструмент пытки. Надеюсь, мы сможем несколько дней прожить без этого инструмента.
– А сырники?
– Катя, я всё могу, хотел сказать «съесть», но вовремя остановился, чтобы прозвучало по-мужски: «Я всё могу»!
На автомобиле до Барселоны всего лишь 680 километров. На рассвете будем уже на нашей даче. Тебе понравится: море, солнце и… Андрей.
– Его зовут Александр Гари, исправила Катя, не поняв моего «тонкого» юмора. Я искренне наслаждался разговором с ней, думая, что мы – экстраординарная пара, Катя – экстра, а я – ординарный, но не произнёс этого каламбура вслух, зная, что она не выносит остроумных тупиц.
Конец ознакомительного фрагмента.