Рассказы начальной русской летописи
Шрифт:
Слово «город» происходит от слова «городить», «огораживать». Город - это огороженное стенами поселение. Часто сами стены также назывались городом. Города, как правило, устраивались на местах, укрепленных самой природой: в излучинах рек, на вершинах холмов, иногда среди болот. Их окружали рвами и высоким валом, поверх которого шел деревянный остроконечный тын, защищавший обороняющихся от вражеских стрел. Взять такие города, имея только стрелы да мечи, было не легко. Осада часто продолжалась очень долго, и только голод и болезни среди осажденного населения или какая-нибудь хитрость осаждающих помогали овладеть городом.
Летописный
Царь принимал «игемону и архонтиссу руссов» в самом торжественном и роскошном зале своего дворца, где устраивался прием только знаменитым и великим людям. Император восседал на «троне Соломона». Трон назывался так потому, что он был устроен в подражание великолепному трону иудейского царя Соломона, описанному в Библии. Трон императора Византии был сделан из чистого золота, усыпан драгоценными каменьями и стоял на возвышении из зеленого мрамора. По обеим его сторонам лежали и сидели искусно вырезанные фигуры различных животных, среди них выделялись своей величиной львы. Возле трона стояло дерево, также сделанное из золота. На его ветвях сидели золотые птицы.
И вот один из царедворцев подал знак золотым жезлом: отдернулась парчовая завеса главного входа, и Ольга в сопровождении многочисленной свиты вошла в зал. В это время музыканты заиграли на музыкальных инструментах, золотые птицы, сидевшие на дереве, запели на разные голоса, звери, окружавшие трон, встали и поднялись на задние лапы, а львы раскрыли пасти и зарычали. Так хитро был устроен «трон Соломона».
Царь богато одарил именитую гостью. Но и Ольга не осталась в долгу. Привыкшие к роскоши византийцы поразились красотой ее даров и поместили их в церкви св. Софии, главной святыне Царьграда. Там в конце XII века один из русских паломников (так назывались у нас путешественники) видел золотое блюдо «Ольги русской», украшенное резным камнем и жемчугом.
…царь Константин, сын Леонов… - Константин Багрянородный, сын Льва Философа.
Великий Константин - римский император Константин Великий (ок. 285 - 337 гг. н. э.).
«Иду на вы» означает «иду на вас», «вы» - древняя форма предложного падежа. Выражение «иду на вы» прочно вошло в русский язык и в русскую литературу, как честное и открытое объявление войны.
Сын Игоря и Ольги Святослав олицетворяет по летописи бесстрашного воина, в бесчисленных битвах неизменно одолевавшего врагов. Святослав действительно был блестящим полководцем. Первые его походы были направлены на восток. Разгромив недавно еще могучее хазарское царство, Святослав пошел на Северный Кавказ и упрочился на Таманском полуострове. Русь стала главной силой на северных берегах Черного моря. Беглецы из покоренных стран разносили вести о непобедимости Святослава вплоть до далеких арабов. В 967 году Святослав двинулся в Болгарию. Быстрым ударом проник он в страну и обосновался в Переяславце на Дунае (ныне село Преслав в Болгарии).
Пардус - гепард, отличается быстротою бега. С обученными гепардами охотились на всем Востоке.
И победил ясов и касогов.
– Ясы - осетины; касоги - черкесы, жили в степях и в предгорьях Кавказа.
Хазарское царство, разгромленное Святославом, было расположено на пути на восток и мешало русским купцам общаться с арабскими странами. Но хазары сдерживали печенегов, азиатских кочевников,
В летописном рассказе об осаде Киева печенегами слышится осуждение завоевательных походов Святослава: Киев спасает не его воинственный князь, а смелый и находчивый юноша.
В начале XIX века в связи с патриотическим подъемом, который переживало русское общество в годы борьбы с Наполеоном, рассказ о молодом киевлянине привлек известного живописца А. И. Иванова. Его картина на эту тему висит в одном из залов Русского музея в Ленинграде.
Как только Святослав отогнал печенегов «в поле», то есть в степь, простирающуюся к югу от Киева, он стал мечтать о возвращении в Болгарию. Его манили удобные торговые пути, которые проходили через Переяславец, манила близость Византии с ее богатым рынком.
Стремление русских князей закрепиться поближе к торговым путям отражено в рассказе летописи о разделе земли между сыновьями Святослава. Каждый из сыновей желал княжить в Киеве или где-нибудь в южных русских областях.
Святослав, «пылкий, мужественный, сильный и деятельный», как о нем писал один из византийских историков, вызывал в греках восхищение своей отвагой. Они много о нем писали, изображали на миниатюрах. Образ Святослава, нарисованный его противниками, очень близок образу смелого князя нашей летописи. Но ход событий греческие авторы представляют подробнее и точнее. Наиболее полно описал поход Святослава византийский историк Лев Диакон.
Заняв Переяславец на Дунае, Святослав действительно двинулся дальше на юг к самым границам Византии. Византийский император Иоанн Цимисхий увидел, что империи грозит страшная опасность. Он предложил большой откуп. Это предложение нашло поэтическое отражение в рассказе о дарах в Начальной летописи. Святослав отказался. Тогда Цимисхий собрал огромное войско. Горными тропами он перевалил через Балканы и неожиданно подошел к Преславу. Небольшой отряд, оставленный там Святославом, отчаянно сопротивлялся. Когда греки ворвались в город, русские заперлись во дворце болгарских царей и продолжали борьбу. Греки подожгли дворец. Из пламени и дыма вышли русские воины, опаленные, закопченные. С огромным трудом часть их пробилась через ряды врагов и ушла в Доростол, город на Дунае, где в это время был Святослав.
После этого Иоанн Цимисхий подошел к Доростолу. «Сомкнув щиты и копья наподобие стены», навстречу ему вышли русские. Щиты у них были узкие и высокие, они закрывали человека почти с ног до головы. После боя, длившегося с утра до самой темноты, русские вынуждены были уйти обратно в город. Началась трехмесячная осада. В Доростоле наступили голод и болезни. Ночью на берегу Дуная у стен города полыхали огромные костры - русские сжигали трупы погибших и совершали жертвоприношения. А ниже по реке стояли греческие огненосные суда, преграждавшие выход из Доростола к морю. С суши царь велел прорыть окопы и посадить в них воинов, чтобы препятствовать вылазкам. Положение в осажденном городе становилось все тяжелее. Воины заговорили о сдаче. Тогда, по словам Льва Диакона, Святослав обратился к ним с такой речью: «Если мы теперь постыдно уступим ромеям (византийцам), то погибнет слава, спутница русского оружия, без труда побеждавшего соседние народы и без пролития крови покорявшего целые страны. Итак, с храбростью предков наших и с мыслью, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество. Мы хотим или жить победителями, или, совершив великие подвиги, умереть со славою». Речь эта очень близка знаменитым словам нашей летописи: «Не посрамим земли Русской, но ляжем костьми, ибо мертвые срама не имам».