Рассказы о книгах
Шрифт:
«Для немногих» (Fur wenige) назвал в 1818 году свой полужурнал-полуальманах В. А. Жуковский, и именно с этой книги можно начать разговор об изданиях, напечатанных нарочито малыми (условимся так их называть) тиражами.
Вкратце история появления этой книги такова. В июне 1817 года завербованная в невесты будущему царю Николаю I прусская принцесса Шарлотта, переименованная после свадьбы в Александру Федоровну, решила вместе с женихом провести зиму в Москве.
Для ознакомления будущей царицы с русской литературой и для более основательного изучения ею русского языка, к ним был приглашен поэт В. А. Жуковский, считавший
Так же, как и Гете, В. А. Жуковский искренне полагал, что он этим выполняет высокую миссию воспитания «добрых чувств» в будущих властителях народа. Мысль об «идеальном государе» очевидно владела поэтом и он отдавал свое время воспитанию будущих царя и царицы, а далее уже их собственных отпрысков, так же предназначенных для наследования престола.
История показала, что труды Жуковского пропали даром, но какую-то роль в смягчении «ндрава» царей, хотя бы по отношению к судьбе некоторых представителей литературы и искусства, ему, несомненно, удалось сыграть.
Так вот, начиная с января по июнь 1818 года, В. А. Жуковский, для вышеуказанных целей «просвещения» будущей царицы, предпринял издание полужурнала-полуальманаха «Для немногих». Печатался этот своеобразный орган в Москве, в типографии Августа Семена, и было выпущено его шесть номеров, примерно по 32 страницы в каждом, тиражом не более 25—30 экземпляров, предназначавшихся для самого ограниченного придворного круга2. В это количество не входят пять обязательных экземпляров, представлявшихся в цензуру.
Заполнялись страницы этого издания произведениями самого В. А. Жуковского и его же переводами из Гете, Шиллера и других. Печаталось все это на двух языках (русском и немецком), и многие из произведений В. А. Жуковского здесь появились впервые.
Именно это обстоятельство позволяет считать «Для немногих» не пустой придворной забавой, а одним из прижизненных изданий произведений выдающегося русского поэта.
В 1829 году, в Петербурге, уже в качестве пособия при воспитании наследника Николая I — Александра, В. А. Жуковский издавал без цензуры другой полужурнал-полуальманах, под названием «Собиратель»3. Печатался он всего в 10—15 экземплярах и вышло его только два номера. Кроме всяких «отрывков и выписок», а также статей В. А. Жуковского напечатаны одно его стихотворное произведение и большой отрывок из «Полтавы» Пушкина— «Полтавский бой».
Прижизненное опубликование пушкинских строчек делает «Собиратель» особенно ценным.
Первый номер этого редчайшего сборника ко мне попал с собственноручными правками самого В. А. Жуковского (корректурный экземпляр). Правки, преимущественно, грамматические, но одна довольно любопытна: зачеркнуты набранные слова «слепое самолюбие царя» и надписано В. А. Жуковским «заблуждение царя».
Последним изданием точно такого же характера, т. е. с той же целью создать пособие при воспитании наследника, у В.А.Жуковского был полужурнал-полуальманах, носящий название «Муравейник, литературные листы, издаваемые неизвестным обществом неученых людей»А. Издан он был, так же без цензуры, в Петербурге, в 1831 году. Вышло всего пять номеров от 22 до 32 страниц в каждом. Заполнен «Муравейник», главным образом, произведениями В. А. Жуковского и лишь немногие страницы отведены сочинениям самих, воспитывавшихся им «отпрысков». В этом году для компании наследнику на уроки В. А. Жуковского приглашались
В целом, «Муравейник» надо считать тоже одним из прижизненных изданий произведений В. А. Жуковского. Печатался он в количестве несколько большем, чем «Для немногих» и «Собиратель», но никак не более сорока экземпляров.
Все три издания являются большой библиографической редкостью (в особенности «Собиратель») и среди книг, напечатанных нарочито малым тиражом, любопытны, как документы, относящиеся к деятельности В. А. Жуковского, имя которого теснейшим образом связано с А. С. Пушкиным и его эпохой.
У меня все три эти издания отнесены в отдел русских альманахов и сборников, к которым они, конечно, ближе, чем к периодическим изданиям.
* *
*
К изданиям, напечатанным нарочито малым тиражом, принадлежит «труд» барона Модеста Андреевича Корфа, составившего тенденциозно неверное описание восстания 14 декабря 1825 года.
Напечатано было два издания этой книги. Сам барон Корф учился, как известно, вместе с Пушкиным, в Лицее, где отличался пристрастием к чтению «душеспасительных» церковных книг. Соученики его Пушкин, Илличевский, Кюхельбекер и другие дали ему презрительную кличку «Мордан-дьячок». По окончании Лицея Корф быстро сделал служебную карьеру, стал камергером. Был членом знаменитого бутурлинского цензурного комитета, прославившегося резкими мероприятиями по удушению русской печати. В 1849 году Корф стал директором Публичной библиотеки.
Он написал воспоминания о Пушкине, носящие недоброжелательный, клеветнический характер. Фальсифицированное описание декабрьского восстания составлено М. А. Корфом, разумеется, в верноподданническом, угодном царю тоне.
История появления работы Корфа в печати изложена в предисловии к книге, во втором ее издании. Эта история такова: «Осенью 1848 года приехала в Россию государыня великая княгиня Ольга Николаевна. Незадолго перед тем было окончено составление настоящего рассказа. Великая княгиня, услышав о нем в царственной семье, изъявила редактору желание иметь для себя список. Он отвечал, что единственный экземпляр находится у государя наследника-цесаревича, а черновые тетради истреблены».
Словом, великая княгиня высказала пожелание, чтобы работа Корфа была напечатана, хотя бы для членов царской фамилии. Государь «повелеть соизволил» напечатать ее в количестве 25 экземпляров.
Таким образом появилась книга, носящая заглавие: «Историческое описание 14-го декабря 1825 года и предшествующих ему событий. Спб., 1848. В типографии П-го Отделения собственной ЕИВ канцелярии».
В 1854 году Корф собрал некоторые дополнительные материалы и книга его вышла вторым изданием, также в количестве 25 экземпляров 5.
Оба эти придворные издания, напечатанные таким ограниченным тиражом, разумеется, весьма редки. Напечатаны они на великолепной бумаге и роскошно, по-придворному, оформлены. Ко мне они попали из магазина «Международной книги» в первые годы его существования. Магазину что-то понадобилось для срочной отправки за границу, и Павел Петрович Шибанов, ведавший такими делами в «Международной книге», выменял у меня «что-то», (что именно, не могу вспомнить) на описываемые сейчас книги. В то время подобные обмены широко практиковались.