Рассказы о книгах
Шрифт:
К сожалению, ко мне эта книга попала после выхода в свет нового советского издания стихотворений Шумахера, и помочь редактору Н. Ф. Бельчикову было уже поздно. Книга представляет собой типографскую верстку, присланную автору для корректуры. Страницы испещрены всякого рода исправлениями и поправками, сделанными рукой автора. На титульном листе книги его же дарственная надпись:
«Единственный уцелевший экземпляр дарю уважаемому Н.М.Соколовскому. П.Шумахер. Май 1872. Спб.».
Владелец, по-видимому, очень дорожил подарком поэта, и книга его переплетена в роскошный
Обвинение Шумахеру было предъявлено по статьям 1001 (цинизм) и 1045, карающей за «политические выпады против существующего строя». Об этом имеется карандашная заметка, сделанная также рукой автора на листе шмуцтитула книги.
В книге имеется ряд стихотворений, оставшихся ненапечатанными в последующих сборниках Шумахера, включая и издание 1937 года. В частности, есть очень забавное «Посвящение» книги Ивану Сергеевичу Персину, вероятно, врачу по профессии:
«А я к тебе с презентом:
Прими, брат, от души!
Скажи и пациентам
Пусть примут—пропиши.
А если будет нужно
Направить животы,
То можно и наружно
Прикладывать листы.—
Служа фраицузороссам
Ты славу залучил
И все остались с носом,
Которых ты лечил».
Но, разумеется, не эти шутливые строки вызвали преследование книги. О ее содержании можно судить хотя бы по такому стихотворению:
«Тятька, эвон что народу
Собралось у кабака:
Ждут каку-то все слободу:
Тятька, кто она така?
— Цыц! Нишкни, пущай гуторят,
Наше дело сторона,
Как возьмут тебя да вспорят,
Так узнаешь, кто она!»
Арест книги расстраивает и без того плохие материальные дела поэта, и он переезжает из Петербурга в Москву. Здесь он ненадолго поступил в число артистов труппы «Артистического кружка».
Мысль об издании сборника стихов не покидает его, но Шумахер понимает, что в России это неосуществимо. На помощь приходит И. С. Тургенев, который издает в Берлине в 1873 году сборник стихов Шумахера под названием «Моим землякам». Через семь лет (1880) там же в Берлине и с помощью того же И. С. Тургенева, была выпущена вторая книжка под тем же заглавием.
Судя по сохранившимся письмам И. С. Тургенева, обе берлинских книжки приносят Шумахеру очень малые деньги. Так же мало дает ему и разрешенная наконец-то в России единственная тощая тетрадочка его стихов, под названием «Шутки последних лет». Она вышла в Москве в 1879 году. В письме к Е. А. Краевскому Шумахер пишет (18 апреля 1879 г.): «Посылаю вам мою оскопленную книжонку. Вот все, что цензура дозволила и то в искалеченном виде»6.
Это — все книги, которые увидели свет при жизни писателя, принимая во внимание, что первая из них «Для всякого употребления»— увидела только свет костра, на котором ее сжигали.
Литературный заработок никак не обеспечивает Шумахера. Он живет сначала у Н. X. Кетчера, потом в доме гражданского губернатора В. С. Перфильева, с женой которого, Прасковьей Федоровной, у него завязалась
Хорошо знавший поэта редактор «Русского архива» П. Бартенев написал у себя в журнале: «Скончавшийся 11-го мая 1891 года П. В. Шумахер был человек достопримечательный. Он памятен еще многим москвичам: с цитристом Бауэром много лет сряду привлекал он слушателей и почитателей превосходным стихочте-нием в клубах и в частных домах»7.
Очевидно это «стихочтение» в то время давало тоже немного, и поэт проводит свои последние годы, хоть и под покровительством самого графа С. Д. Шереметева, но, все-таки, у него в богадельне. Невеселая судьба поэта, безуспешно провоевавшего всю жизнь с цензурой за право увидеть свои стихи в печати.
В благодарность Шереметеву одинокий поэт оставил ему все свои рукописи, весь свой богатый архив и переписку. В 1902 году Шереметев издал посмертную книжку его стихов под названием «Стихи и песни». Цензура исковеркала и эту книгу, и только в наше время, в 1937 году стихи Шумахера вышли в свет в том виде, в каком они были написаны. Надо было бы эту книжку переиздать вновь — ее уже давно нет в продаже. К тому же сейчас есть возможность воспользоваться и сожженной первой книгой поэта Для всякого употребления». Один экземпляр ее сохранился.
КНИГИ, ИЗДАННЫЕ ДЛЯ НЕМНОГИХ
В предыдущих рассказах не раз заходила речь об особых «подносных» экземплярах книг, экземплярах, напечатанных в весьма малом количестве. Однако такие экземпляры всегда печатались сверх обычного, общего тиража этих же самых книг и отличались от них лишь чисто внешними, качественными признаками. Но были книги, которые печатались вообще только в крайне ограниченном количестве. Нарочито малые тиражи таких книг не превышали 10, 25, 50 экземпляров.
Делалось это либо по указанию цензуры, которая таким нарочито малым тиражом ограничивала возможность проникновения книги в широкие народные массы (например, суворинская перепечатка «Путешествия» Радищева в 1888 году), либо — по воле самих авторов и издателей, не желавших, по тем или иным причинам, чтобы их труд получил слишком большое распространение.
Книги, напечатанные нарочито малым тиражом исключительно по желанию самих авторов и издателей — это особые книги, и о таких книгах хочется поговорить отдельно.
Разумеется, такие книги заслуживают внимания только в том случае, если содержание их представляет какой-либо общественный интерес. Есть целый ряд подобных изданий чисто семейного, личного порядка, как, скажем, пресловутая «История моего котенка», сочиненная малолетней дочерью барона М. Корфа и отпечатанная в количестве всего 30 экземпляров. Конечно, кроме папы и мамы этого «чудо-ребенка», такая книга никому не нужна и упоминания о ней в ряде антикварных каталогов и библиографических справочников, подающих эту кошачью историю, как «величайшую редкость», надо рассматривать лишь как потворство вкусам особой части собирателей, так называемого «геннадиевского толка»