Рассказы о лорде Питере
Шрифт:
Он поднял каминную кочергу.
— Глядите!
С силой большей, чем можно было бы ожидать от него, он ударил кочергой по серебряной лежанке, отбив одну из рук статуи у локтевого сустава, пробив в серебре рваную дыру. Ухватив за руку, он оторвал ее совсем. Клянусь жизнью своей — внутри находилась длинная, высохшая человечья кость!
Варден замолчал, и сделал изрядный глоток виски.
— Ну?! — вскричало сразу несколько сдавленных голосов.
— Ну, — продолжал Варден, — не стыжусь сказать, что вылетел из этого дома, словно старый заяц, заслышавший звук ружья. Снаружи стояла какая-то машина, и шофер
Придя в себя, я сильно недоумевал, что подумал Лодер о моем исчезновении. Но я скорее бы решился принять яд, чем вернуться в этот кошмарный дом; и с того дня я так и не встречал ни одного из этих двух людей. Я до сих пор не имею ни малейшего представления о том, кто был этот светловолосый мужчина и что с ним сталось; но окольным путем я узнал, что Лодер умер — с ним вроде бы произошел какой-то несчастный случай.
Воцарилось молчание, а затем...
— Это чертовски славная история, мистер Варден, — отметил Армстронг; он был любителем всякого ремесла и искусства, а конкретно — непосредственно в ответе за предложение мистера Арбетнота запретить телеграф, — но... вы хотите сказать, что внутри этой серебряной отливки находился весь скелет? То есть, что Лодер поместил его внутрь формы, когда отливка была готова? Это было бы чрезвычайно трудно и опасно: случайность отдала бы его в руки работников. И та статуя, к тому же, была бы куда больше натуральной величины, чтобы скелет оказался полностью скрытым.
— Мистер Варден ненамеренно ввел вас в заблуждение, Армстронг, — произнес внезапно тихий, хрипловатый голос из темноты, позади кресла мистера Вардена. — Фигура была не серебряная, а с напылением серебра на медную основу, нанесенную прямо поверх тела. Дама была на самом деле как бы никелирована. А мягкие ткани были, очевидно, удалены пепсином или чем-то вроде того, после завершения всего процесса; впрочем, в точности ручаться не могу.
— Хэлло, Уимзи, — откликнулся Армстронг, — это вы вошли только что? Но откуда столь уверенное заявление?
Эффект, произведенный голосом Уимзи на Вардена, был чрезвычайный. Он вскочил на ноги и повернул лампу так, чтобы свет упал на лицо Уимзи.
— Добрый вечер, мистер Варден, — промолвил лорд Питер. — Душевно рад встретиться с вами вновь, и извините за бесцеремонное поведение во время нашего первого свидания.
Варден пожал протянутую руку, но дар речи к нему еще не вернулся.
— Вы хотите сказать, безумный вы мистик, будто это вы и были таинственным незнакомцем Вардена? — осведомился Бэйес. — Ах, ну да, — добавил он грубовато, — нам следовало бы догадаться из портретного описания.
— Ну, раз уж вы здесь, — промолвил Смит-Хартингтон, представитель «Утреннего Вопля», — вам, я думаю, стоило бы выступить перед нами с окончанием этой истории.
— То была только шутка? — спросил Джадсон.
— Нет, конечно же, — прервал Петтифер, прежде чем лорд Питер успел ответить. — Для чего бы? Уимзи повидал достаточно страшного, чтобы тратить время на его изобретение.
— Что ж, это верно, — отметил Бэйес. —
— Что же, все это хорошо, Бэйес, — парировал его лордство, — но не упомяни я об этом деле в тот вечер мистеру Вардену — где бы он был сейчас?
— Да, где? Как раз об этом-то мы и хотели бы знать, — потребовал Смит-Хартингтон. — Послушайте, Уимзи, — без уверток: нам нужна история.
— И вся целиком, — добавил Петтифер.
— И ничего кроме, — закончил Армстронг, проворно убирая бутылку с виски и сигары из-под носа Питера. — Давай-давай, старина. «Ни затяжки вдохнуть, ни глотка не глотнуть, коль бард Эллен не выйдет на волю».
— Чудовищно, — пожаловался его лордство. — Между прочим, — продолжил он, меняя тон, — это не совсем та история, о которой мне хотелось бы распространяться публично. Я фигурирую в весьма незавидном положении — возможно инкриминировать убийство.
— Боже, — воскликнул Бэйес.
— Ничего, — заверил Армстронг, — все будут молчать. Не можем же мы, в самом деле, позволить себе расстаться с вами как членом клуба, не правда ли? Придется Смиту-Хартингтону немного пострадать, воздержавшись от репортажа — вот и все.
Заверения о неразглашении тайны последовали отовсюду, и лорд Питер, устроившись поудобнее, начал рассказ.
— Необычайность случая, связанного с Эриком П. Лодером, являет собой пример того, каким странным образом некая власть превыше наших человеческих устремлений устраивает дела людские. Зовите ее Провидением или Судьбой...
— Нам лучше опустить это рассуждение — не станем никак ее звать.
Лорд Питер, застонав, начал вновь.
— Что ж, первое обстоятельство, пробудившее во мне любопытство определенного рода в отношении Лодера, было зауряднейшее замечание чиновника эмиграционной службы в Нью-Йорке, куда я отправился по поводу того глупого происшествия с миссис Бильт. Он сказал: «Чего ради Лодер вздумал отправляться в Австралию? Я полагал, что Европа куда больше по его части».
— Австралия? — переспросил я. — Вы заблуждаетесь, мой друг. Только вчера он объявил мне, что едет в Италию через три недели.
— Какая там Италия, — отвечал тот, — он тут все обошел вчера, расспрашивая, как добраться до Сиднея, каковы формальности и так далее.
— О, — заметил я. — Вероятно, он отправляется через Тихий океан и заедет по пути в Сидней. — Но я подивился про себя, отчего он сам не сказал об этом, когда мы встречались накануне. Он определенно говорил об отплытии в Европу и о посещении Парижа прежде чем отправиться в Рим.
Любопытство мое настолько разгорелось, что через два дня я направился к Лодеру.
Он, казалось, был рад меня видеть и целиком находился в предвкушении поездки. Я снова спросил его о маршруте, и он совершенно определенно сказал, что едет через Париж.
— Что ж, только и всего, и дело на том и кончилось, а мы заговорили о другом. Он поведал мне, что к нему еще до отъезда прибудет погостить мистер Варден и что он надеется упросить его позировать. Он добавил, что никогда еще не видел человека, столь совершенного сложения. «Я хотел и раньше просить его об этом, — но тут разразилась война, он уехал, вступил в армию, и мы так и не смогли начать».