Рассказы о Москве и москвичах во все времена

Репин Леонид

Удивительнейшие бумаги выплыли в ходе расследования. Волынский, оказалось, много размышлял об устройстве России, написал трактаты, которые никому не показывал: «О дружбе человеческой», «О гражданстве», «О приключающихся вредах особе государя и обще всему государству» и многое чего еще. Замышлялось не что иное, как новое устройство страны. И хотя, по мысли его, монарх оставался во главе государства, бумаги те окончательно погубили Волынского. Генеральное собрание суда постановило: «Волынскаго, яко начинателя всего того целого дела, живого посадить на кол, вырезав у него предварительно язык. Конфидентов его (соучастников) — четвертовать, затем отсечь им головы. Имения конфисковать, и двух дочерей и сына сослать в вечную

ссылку».

Круто… Очень уж круто. Но в нашей традиции. Ровно через двести лет — следствие по делу Волынского началось в 1737 году — снова такой же жуткой крутизной откликнулось. Только теперь масштабы были другие.

Императрица зело смягчила приговор, повелев отсечь всем головы.

Вот такая жуткая история кроется за стенами этого дома, что на Рождественке. Такой дом словно старая книга: столько всего может о себе рассказать…

Дом меж тем называть стали воронцовским, словно бы и не Волынский строил его. Да, верно, новый владелец усадьбы граф генерал-поручик Иван Илларионович Воронцов, женившись на Маше Волынской, получил этот дом как приданое. Однако ссылка детей казненного князя продлилась — год всего. Они-то в чем виноваты? Царская милость вернула им все почти. Кроме, конечно, отца.

Многое, очень многое изменилось вокруг этого дома. Да что дом — Москва стала другой. Неглинку в трубу упекли и скрыли ее от глаз людских навсегда. Дом, многократно меняя хозяев, и сам переделывался.

В XIX веке здесь обосновалась Медико-хирургическая академия, из стен которой вышло много замечательных медиков. Был среди них один медик — всемирно известный: Антон Павлович Чехов. Да, учился он в этом доме.

Потом размещалась здесь знаменитая Строгановка, только-только возникшая, и музей ее считался четвертым в Москве по своему художественному значению. После Великой Октябрьской имя графа Строганова со знамени Высшего художественно-промышленного училища вытеснили, и стал гнездоваться тут Вхутемас, что было, по сути, одно и то же. Долее всего обитает в древнем доме Московский архитектурный.

Есть надежда, что Москва со временем станет городом вполне современным. А не только древним, потихоньку рассыпающимся городом с такой историей, какой позавидовать может любая столица.

Не рассыплется, конечно. Хотя бы и потому, что из стен этого дома выходят люди, которым сама их профессия уготовила должность хранителей нашего старого любимого города.

Кругом одни масоны!

Сокровенные таинства вершились за массивными стенами этого дома, на самой оживленной части Мясницкой, кажется, и посейчас хранящего тени и голоса давно прошедших по жизни людей. Внутри он много раз перекраивался. А вот фасад дома, принадлежавшего генерал-поручику И. И. Юшкову, каким был, таким, по счастью, и остался.

Старинный род Юшковых, теперь не часто вспоминаемый, повел свое начало из Золотой Орды, как и многие русские дворянские фамилии. Были среди них множество стольников, воевод, окольничих, царевых дядек, даже генерал-полицмейстер Петербурга и московский гражданский губернатор. Кого только не было! А Иван Иванович Юшков, который Баженову дом заказывал, поднялся до главного судьи Судного приказа. Председатель Верховного суда, по-нашему. Впрочем, такие аналогии проводить весьма рискованно: эпохи уж слишком разные.

Из Юшковых много кого еще вспомнить надо бы, и далеко не в последнюю очередь Василия Алексеевича, бывшего столь близким царице Прасковье Федоровне, что уж и ближе быть не может: его считали отцом всех царицыных

дочерей. Юшков только посмеивался, когда слышал об этом. Правда ли то или нет — никто не скажет теперь, однако несколько обширнейших поместий царица Юшкову пожаловала. И всякие дорогие вещи к нему в дом едва ли не возами свозили. И все — от нее. Рассказываю же я о том с единственной целью: напомнить, что были Юшковы очень и очень богаты.

Иван Иванович Юшков, хозяин дома, слыл еще и масоном, как и ушедший к тому времени в отставку и прозябавший в насильственном отторжении от дел Баженов. Тоже масон. Предполагается, будто Юшков потому и заказал Баженову дом на Мясницкой, чтобы того поддержать. Во всяком случае, личные отношения этих двоих не вызывают сомнений. И место для этого дома не случайно определилось: вся местность около Мясницких ворот была облюбована членами тайного масонского общества.

^{Вид на начало Мясницкой улицы с Лубянской площади. Фотография XIX века}

Да кто же такие эти масоны и что они забыли у нас, если их западным ветром придуло? В детстве, помню, не раз приходилось мне слышать, как называли кого-то «фармазоном». Обычно тех, кто любил разглагольствовать на пустом месте, бахвалиться, так, по крайней мере, мне казалось тогда. Оказывается, не такое уж старое это слово и пошло в ход во второй половине XVIII века. Искаженное «франк-масон» — вот что это такое. А франк-масон, по-французски, вольный каменщик. Религиозно-этическое движение, возникшее в Англии, укоренилось в Европе и, конечно, пустило побеги в России. Идея была красивая: объединить все человечество исключительно мирным путем в религиозном братском союзе. Прародителями масонских лож, то есть братства, считают средневековые рыцарские ордены, и, поскольку супротивная деятельность масонов монархам не нравилась, пришлось тем закопаться в подполье, окружив себя всякими ритуалами, таинствами.

Екатерина Великая масонов боялась и сражалась с ними решительно, но искоренить не смогла, поскольку среди них были самые влиятельные из русских дворян. Вот она и вымещала зло на тех, кого без опасений могла наказать, — на издателе Новикове, на зодчем Баженове. Только Павел I, который и сам был масоном, вызволил товарищей из заточения, а Баженова вновь призвал ко двору.

К удивлению моему, масонские общества, как оказалось, существуют и ныне. Как-то к нам в «Комсомолку» заехал великий магистр франк-масонов, глава ложи «Великий Восток» господин Рагаш, аристократической внешности, весьма симпатичный, приветливый и улыбчивый нестарый человек. Вовлечь нас в масонство даже не пытался и все говорил о всемирном братстве и всеобщем благоденствии. Тайные масонские дела? Он улыбается: это как бы игра, но игра очень серьезная. Ну да ладно. Все это мы уже проходили и действенность похожих идей на себе испытали. От них отдает морозом по коже. В нашей интерпретации.

А что же великий зодчий Баженов? Чем занят он был и что угнетало его, когда Иван Юшков призвал его и предложил строительство обширного дома в самом центре Москвы?

Хотя Баженов в отставке, в это время по его проекту строится Пашков дом против Кремля, еще два больших дома в центре Москвы — дом Долгова на 1-й Мещанской и дом Прозоровских на Большой Полянке, и кажется по первому взгляду, что все идет хорошо. Но за эти проекты Баженов все свое уже получил и теперь совсем без денег сидел. Так что заказ от умного и доброго Юшкова подоспел в самое время. Но главные-то надежды в тот изломный момент жизни Баженов связывал со строительством дворца в Царицыне. Там работы кое-как, но все же шли. Но чувствовал, чувствовал Василий Иванович, что добром вожделенная надежда не завершится…