Рассказы о Москве и москвичах во все времена
Шрифт:
Дело, возникшее в стенах двора, ставшего центром английской «Московской компании», заглохнуть уже не могло и продолжало жить и шириться к обоюдной пользе сторон, но теперь, конечно, на равных условиях.
Палаты Старого Английского двора являются филиалом Музея истории города Москвы. Вот они, тайны английского двора. Прохожу по узким крутым каменным лестницам, проложенным прямо в стенах, под тесные арки, через которые только склонив голову можно пройти, мимо крошечных комнатенок — келий каких-то, освещенных скупым светом узких оконец, и попадаю в строгий, но тем не менее великолепный белокаменный зал.
Средневековая английская мебель — к сожалению, это
Это Казенная палата, где хранилась казна двора, заключались торговые сделки, устраивались приемы.
Короче — главный парадный зал английской резиденции в средневековой Москве. Потом спускаюсь в воистину таинственные чертоги — подклет двора, где развернута выставка. Так и кажется, будто в колеблющемся свете свечей вот-вот явятся сюда призрачные фигуры тех, кто прошел по жизни за полтысячи лет до нас…
Стеклянный колпак, стоящий прямо на кирпичной кладке, укрыт самый первый кирпич в Москве, а стало быть, и в России первый кирпич. И выпечен он здесь же, в Москве. Ровненький, аккуратный кирпичик, сейчас такие не делают.
Поневоле вспомнились слова П. Д. Барановского: «В отношении своего международного значения это здание равняется только с ценностью Грановитой палаты Московского Кремля».
Да если б не Барановский, не видать бы нам этого дома. На фотографии запечатлен тот многоэтажный, целиком закрывший древние палаты дом. Веками их обкладывали новыми стенами, росшими ввысь и вширь. Пробивали новые окна, а старые усердно закладывали, вместо сводов стлали плоские перекрытия, а сами палаты потихоньку как бы уходили под землю. Метра на три заглубились, и только постепенно, за те десятилетия, что реставрация длилась, палаты из земли вырастали. Стены фасада, к которым москвичи настолько привыкли, что уже и не сомневались — именно таким дом был всегда, снесли ювелирным направленным взрывом, а потом слой за слоем сбивали кирпич новоделов, пока не открылась жемчужина…
И чуть не разразилась беда: когда строили под боком у палат гостиницу «Россия», лихие головы требовали снести старое неказистое зданьице — на кой ляд якобы оно нужно? Барановский поднял на дыбы прессу Москвы, общественность протестом своим возбудил — и спас палаты!
Ее Королевское Величество Елизавета II посетила палаты своего первого посольского двора в России. Москва наша ей очень понравилась, а двор английский, хотя восстановительные работы не были закончены, привел в восхищение.
И я склоняю голову перед Ее Величеством в знак благодарности за то, что по достоинству оценила она труд тех, кто в древности ставил эти палаты, и тех, кто их к жизни вернул.
На царской охоте. В двух шагах от метро
Стрельцы возникли предо мной неожиданно, явившись из арки прохода Дворцовых ворот, как на сцене театра, и, придерживая на ходу тяжелые сабли, висевшие у правого бедра на широком ремне, а в другой руке сжимая древко секиры, двинулись по прямой дороге к церкви Казанской Богоматери.
Они были чертовски красивы, эти стрельцы в своих
И прежде, когда стало Коломенское царской резиденцией, стрелецкий полк с полковником во главе (не было в русской армии тогда генералов) ее охранял, и теперь бдит здесь охранная служба «Стрелец». Впрочем, не только она несет здесь службу, но и отделение милиции с вполне достаточным личным составом для охраны царских сокровищ, извлеченных из запасников музея.
Главные ценности Коломенского — храмы XVI и XVII веков, по счастью, и ныне действующие. Будто не неслись над ними грозовые облака лихолетий и не дрожала земля под ними от топота вражеской конницы. Все это было и осталось на давно перевернутых страницах истории. Но больше исписано радостных, победных страниц.
Именно Коломенское прежде самой Москвы встречало войско Дмитрия Донского после победы на Куликовом поле. И полки Петра Великого, разбившие шведов под Полтавой, тоже перед тем, как войти в Москву, здесь останавливались, и все русские цари, хоть и недолго, живали здесь, все любили Коломенское. Такие дали с высокого правого берега Москвы-реки открывались… И сейчас открываются: земля все та же, московская. Только застроена коробками железобетонных домов. Но это ничего: кто хочет дальше смотреть — дома не мешают.
Церковь Вознесения Господня, построенная в 1532 году и ставшая одним из первых каменных шатровых храмов на Руси, как раз и помогает дальше смотреть. Только что в прошлое.
Могучая церковь. Она и теперь огромной кажется, а какой воспринималась в прежние времена, можно только гадать. Великое сооружение. Стоит на открытом месте, и такой надежностью, силой веет от нее, что уже и не удивляешься, как удалось ей продержаться столько столетий…
А храм меж тем объявлен ЮНЕСКО памятником мирового значения — во всей Москве второй после Кремля и Красной площади. В России под крылом ЮНЕСКО еще только шесть бесценных сооружений. Не таких, конечно. Таких больше нет.
Из всех русских царей более, чем кто-либо еще, Алексей Михайлович обустроил Коломенское. Любил он эти места самозабвенно и часто тешил себя «красною охотой соколиною». Здесь, в этих просторах неоглядных, на высоком берегу и под небом необъятным не только он — другие цари забавлялись соколиной охотою. И первым среди них был Иван Васильевич Грозный. Сам соколов с руки своей тяжелой пускал.
Еще одно необыкновенное сооружение стояло в Коломенском: сказочный, невиданной красоты деревянный дворец, равному которому по всей Руси не было. Это о нем великий летописец, историк и стихотворец Симеон Полоцкий оставил такие строки: «Седмь дивны вещей древний мир читаше, Осьмой див — сей дом — время имать наше». Так и называли дворец — восьмым чудом света. Послы иноземные, коих цари принимали в Коломенском, рты разевали, глазам не веря своим в удивлении. Немецкий посол игрушкой, только что из ларца вынутой, назвал тот дворец. Никто в Европе дворцов подобных не видывал.