Рассказы о Суворове и русских солдатах
Шрифт:
– Александр Васильевич, вот я вам...
Несколько раз Пирятин пытался заговорить с Суворовым. Кончилось тем, что испортил он Суворову торжественный въезд в город и вконец разозлил фельдмаршала.
"Вот уж болтун! Ну и болтун!
– ужаснулся Суворов.
– Упаси, господи, русскую армию от таких генералов".
В тот же вечер Суворов отдал приказ отчислить князя Пирятина вместе с его каретой из армии.
– И чего это он?
– удивлялся Пирятин-Тамбовский.
– Карету для него не пожалел. Самые
"КАК ДЕЛА У ВАС В ПАРИЖЕ?"
Поручик Козодубов во всем подражал французам. Манеры французские. Говорил по-французски. Книги читал французские. Особенно поручик любил болтать о Париже: и во что там народ одевается, и что ест, и что пьет, и как время проводит. И все-то ему у французов нравится. И все-то ему у русских нехорошо. И хотя сам Козодубов во Франции и Париже ни разу не был, да получалось из его слов, что чуть ли он не рожден в Париже, что вовсе и не русский он, а француз.
Прожужжал поручик своим товарищам о французах и о Париже все уши.
Вот как-то встретил Суворов Козодубова, взглянул, спрашивает:
– Как дела у вас в Париже? Что матушка и батюшка пишут?
– Так матушка у меня в Питере и батюшка в Питере, - ответил удивленный поручик.
– Ах, прости, прости!
– извинился Суворов.
– Я-то думал, ты из французских.
Ничего не понял поручик. По-прежнему нахваливает все французское, а русских ругает.
Прошло несколько дней. Встретил снова Суворов поручика, опять с вопросом:
– Как дела у вас в Париже? Что матушка и батюшка пишут?
– Так, ваше сиятельство, я уже говорил, матушка у меня в Питере и батюшка в Питере. А рожден я во Пскове.
– Ах, прости, прости старика, запамятовал.
Не может понять поручик, в чем дело. Стал он жаловаться товарищам на Суворова: мол, стар фельдмаршал, мол, память уже никуда и речи порой непонятные, странные.
Видит Суворов, что поручик и теперь ничего не понял.
Происходило это как раз во время войны с французами. Наступил перерыв в боях. Предложили французы обменяться пленными офицерам. Суворов согласился. Составили штабные офицеры списки.
Просмотрел Суворов.
– Тут не все, - говорит.
– Все, ваше сиятельство, - докладывают офицеры.
– Нет, не все, - повторяет фельдмаршал.
– Тут еще один французишка не указан...
Рассмеялись офицеры. Поняли шутку фельдмаршала. Рассказали поручику. Бросился тот со всех ног к Суворову.
– Ваше сиятельство!
– кричит.
– Ваше сиятельство, ошибка! Русский я! Я же вам говорил.
– Нет ошибки, - отвечает фельдмаршал.
– Не русский ты.
– Русский, - утверждает поручик.
– Русский. И матушка у меня русская и батюшка русский. И фамилия у меня Козодубов. И во Пскове рожден.
– Мало что во Пскове рожден. Мало что матушка да батюшка русские, говорит Суворов.
– Да ты-то не русский. Душа у тебя не русская.
Дошло наконец до неумной головы, в чем дело. Упал он на колени, просит простить. Подумал Суворов, сказал:
– Ладно, так уж и быть - оставайся. Только ступай с моих глаз долой. Иди думай. Гордись, дурак, что ты россиянин!
ВСЮДУ ИЗВЕСТНЫ
Всю свою солдатскую жизнь Прошка провел в денщиках у Суворова. Любил похвастать Прошка близостью к великому полководцу. Начинал так: "Когда мы с фельдмаршалом бивали турок..." Или: "Когда мы бивали прусских..."
– Ну, а ты здесь при чем?
– смеялись солдаты.
– Как - при чем!
– обижался Прошка.
– Как же без меня? Да если бы не я...
И Прошка не врал. Составляя планы сражений, Суворов любил "посоветоваться" со своим денщиком.
– А как ты думаешь, Прошка, - спрашивал Суворов, - не заслать ли нам драгун* в тыл к неприятелю?
_______________
* Д р а г у н ы - кавалерийские части.
– Заслать, заслать, непременно заслать, - соглашался Прошка.
– А как ты думаешь, не направить ли нам генералу такому-то сикурс*?
_______________
* С и к у р с - помощь.
– А как же - направить, непременно направить, - одобрял Прошка.
Не раз Прошка спасал Суворова от верной гибели. Неосторожен, отчаян фельдмаршал. За ним нужен глаз да глаз. Неотступен Прошка - словно тень за Суворовым. Поскользнулся фельдмаршал на пароме, ударился головой о бревно, камнем пошел ко дну - Прошка, не мешкая, бросился в воду. Убило под Суворовым в разгар боя лошадь, и снова Прошка тут как тут - подводит нового рысака.
А сколько раз выхаживал Прошка Суворова после ранений! Однажды ранение было особенно тяжелым. Пуля прошла сквозь шею фельдмаршала и остановилась в затылке. Пулю вырезали. Однако рана воспалилась.
Суворов с трудом дышал и часто терял сознание. Больному требовался полный покой, Суворов же метался, порывался все время встать.
Ни доктора, ни генералы не могли успокоить Суворова.
И снова нашелся Прошка.
– Не велено, не велено!
– покрикивал он на больного.
– Кем не велено?!
– возмущался Суворов.
– Фельдмаршалом Суворовым, - отвечал Прошка.
– О, фельдмаршала надобно слушаться. Помилуй бог, надобно слушаться, - говорил Суворов и утихал.
Во время войны с французами сардинский король неожиданно прислал Прошке медаль. При этом было указано, что Прошка награждается "за сбережение здоровья великого полководца".
Медалью Прошка страшно гордился и, когда с кем-нибудь заводил разговор, обязательно упоминал: "Даже заграницкими моя особа отмечена. Мы с фельдмаршалом Александром Васильевичем всюду известны".