Рассказы о живой природе
Шрифт:
– Ну и дружные какие! – не вытерпел Гришутка.
Птицы услышали человеческую речь и забеспокоились.
Чутко прислушиваясь, они застыли в неподвижных позах.
Сергей Сергеевич погрозил Гришутке пальцем. Но потом, когда лебеди успокоились, он сам стал рассказывать тихим, как шелест камыша, шепотом:
– Как соберутся стаями, разобьются на пары – так всю жизнь и неразлучны. Вместе прилетают сюда и выводят птенцов, вместе возвращаются, уже с птенцами, на Каспийское море и в другие теплые страны. И ничто их не разлучит – если погибнет один, то и другой не желает жить без друга. Он умирает с тоски… Но теперь их никто у нас не беспокоит. Их жизнь оберегается советским законом. И правильно –
– Да, народ наш любит лебедей,- вставил и свое слово Ефим Иванович.- Раньше на досюльных свадьбах в причетях невесту всегда называли лебедушкой. А сколько сказок про них в народе сложено, и не счесть… Али песен тоже…
– Ка-ак по морю, как по морю,
Как по морю, морю синему,
Плыла лебедь с лебедятами,
С молодыми со утятами…-
вполголоса запел Сергей Сергеевич, не в силах удержаться от нахлынувших чувств.
Я молчал. В голове роем проносились образы царевны- лебеди и ее братьев-витязей, превращенных колдовскими чарами в лебедей, те светлые образы далекого детства, когда мир еще кажется прекрасным и чистым и даже Кащей Бессмертный бессилен растоптать его светлые радости. В ушах моих звенела музыка Чайковского, и двенадцать маленьких лебедят в белоснежных платьицах танцевали неописуемой прелести танец…
Сергей Сергеевич снова запел вполголоса, вернее, он не пел, а читал, растягивая слова:
– Там, где дремлют камыши,
Чья-то песня слышится прощальная,
Как последний крик души…
Это плачет лебедь умирающий…
В это время с противоположного берега раздался выстрел.
Один из лебедей перевернулся на воде и заметался в бесплодной попытке взлететь. На белоснежном крыле его проступило алое пятно крови. Он вытянул шею и застонал. Трубные звуки, будто вырывающиеся из самого сердца, звенели так надрывно, так жалобно, что казалось – звенят струны самого раненого сердца… Между тем тело лебедя как-то все обмякло и безвольно расплылось по воде, гордая красивая шея повисла на теле друга, бессильные крылья погрузились в воду. Другой лебедь, распустив сверкающее белизной могучее крыло, нежно касался им рыдающей подруги, своей гибкой шеей он поддерживал голову умирающей, изредка оглашая воздух коротким гортанным клекотом.
Так продолжалось несколько минут. Наконец стоны раненой птицы смолкли, голова ее упала в воду и затонула…
И тогда раздались другие трубные звуки. Это было что-то непостижимое. Плач этот был так печален, что раздирал наши души невыносимой тоской…
Я взглянул на мужественное лицо Ефима Ивановича, закаленное в морских и пеших военных походах, на лицо человека, который на своем веку видал всякие виды,- по его седой бороде дождинками стекали слезы, тело вздрагивало. Гришутка, не стесняясь, всхлипывал, размазывая рукавом обильные слезы. Синие глаза Сергея Сергеевича потемнели, лицо стало каменным.
Сжав кулаки, он громко произнес:
– Этот браконьер когда-нибудь попадется мне под руку…
Эх! Есть же еще такие люди на свете! Рвачи, выжиги, тунеядцы!
Мы посовещались: нельзя ли сейчас обложить его на острове и заставить держать ответ, но тут же решили, что, конечно, его не догонишь.
– Нужно ехать домой-клев уже прошел,- как бы очнувшись, громко сказал Ефим Иванович.
– Тише, дедушка, спугнешь лебедя, – все еще находясь под властью тоски, шептал Гришутка.
– Теперь его ничто не спугнет – он обречен на гибель,- пояснил Сергей Сергеевич.
Лебедь все еще пел прощальную песню, медленно кружась около мертвого тела своей подруги, и не проявил ни малейшего страха, когда мы проплывали совсем близко от него.
Наоборот, он протягивал свою красивую шею в нашу сторону и трубил-трубил, как бы жалуясь нам на свое неутешное горе…
По просьбе Гришутки мы остановились поудить окуней около маленького островка. Прошло не больше часа, как к нам подъехала лодка с двумя мальчиками, приятелями Гришутки.
Почти разом ребята начали рассказывать:
– Какое чудо мы видели у острова Осиновец… Там плавают два мертвых лебедя, а вокруг них трое лебедят…
– Я так и знал,- грустно сказал Сергей Сергеевич.
Мы не узнали, как погиб второй лебедь. Может быть, он поднялся высоко в воздух, камнем рухнул вниз и разбился о скалы, а может, умер с тоски, обняв свою подругу крылом.
Но ясно одно – он умер рядом с подругой, сохранив свою верность до конца.
Лебединая песня – последняя песня души…
Битва под водой
Родилась щука под водой из маленькой икринки. Ей удалось спастись и от рака и от чайки, и от других хищников, которые поедают щучью икру и мальков. В середине лета она стала щуренком и научилась хватать и заглатывать маленьких рыбок. Не обошлось и без приключений.
Опустил однажды рыбак сак с проволочным обручем и нитчатой сеткой на дно озера. Забежали в сак мелкие окушки, а за ними по глупости погнался и щуренок. Начал рыбак осторожно вытаскивать сак из воды, а щуренок заметался, перепрыгнул через обруч, упал в воду и стал быстро-быстро глотать ее, чтобы смочить пересохшие жабры.
На второе лето щуренок уже стал маленькой щучкой.
У него выросла широкая зубастая пасть, и тело стало длинное, как стрела. Жадным стал щуренок, все время гонялся за мелкой рыбешкой.
Удит мальчик окушков. Длинное удилище протянулось далеко над водой. Вдруг поплавок подпрыгнул, побежал в сторону и утонул. Мальчик быстро потянул удочку, и над водой показалась острая морда. Она метнулась, обломила крючок и скрылась под водой…
Прошло несколько лет, маленькая щучка превратилась в большую щуку и сама уже стала метать икру среди густых камышей. В жаркие дни щука подплывала к берегу, прячась в водорослях, охотилась за уклейками и плотицами, а ночью спала.
Однажды, в солнечный день, щука питалась под широкими зелеными листьями водяной лилии. Разве ее тут заметишь!
Спина темно-зеленая, бока пятнистые, будто тени легли на воду. Стоит щука неподвижно и смотрит вдаль. Там окунь гоняет уклеек, и они стайками выпрыгивают из воды, серебрясь в воздухе. Рванулась вперед щука на самого крупного окуня, схватила его с хвоста, и ее потащило вперед. Это рыбак потянул дорожку с окунем. Но, увидев лодку, щука так сильно метнулась в сторону, что разорвала себе пасть и умчалась далеко в озеро…