Рассказы поэта Майонезова
Шрифт:
Молодая женщина силилась проснуться, но не могла...'
Варвара Никифоровна не выдержала и прервала рассказ.
– Пыш, сын мой, это написал ты?!
– заклокотала Тётушка. Она громко всхлипнула и зарыдала в кружевной платок. Не смотря на мрак в гостиной, все почувствовали, как у неё пылают щёки.
– Дед!!
– завопила Варвара Никифоровна не своим голосом, - Наш дом наполнился горем и страданием, а тебе и дела нет! Это, наверняка, ты, великий мистификатор, выключил свет и сидишь поедаешь чернослив из утки!
– Едун напал, - чистосердечно
И все услышали, как на пол упала вишнёвая косточка.
– Не мели чепуху!
– грозно продолжала Варвара Никифоровна, - Ты знаешь, что если я сто тысяч раз скажу: 'Чёрная роза, умри!', она не умрёт! Что нам делать?!
– Объявляю поход!
– провозгласил слабым старческим голосом господин Фемистоклюс.
– Нас поведёшь ты?
– спросила сурово Варвара Никифоровна.
– Нет, - отвечал беззаботно прадед, - мне нужно помогать нашим молодым делать курсовые работы, - вас поведёт завтра с утра академик Войшило (для близких, господин профессор).
– Сколько нам взять с собой еды?
– строго спросила Варвара Никифоровна.
– Ровно столько, сколько принесла Красная шапочка своей бабушке, - очень серьёзно ответил дед, - и всё время - на север! И никаких телефонов и планшетов! Никаких!
Рассказ второй. Клетка Ангела.
Город остался далеко позади. Позади осталось и большое шумное шоссе. Профессор, держа путь на север, свернул на узкую просёлочную дорогу, петляющую между жёлтых березок и красных осинок.
– Живописьненко!
– заметил Паралличини, присвистнув.
– Наслаждайтесь золотой осенью, дети мои, - романтичным сладким голосом произнесла Варвара Никифоровна, - скоро прилетят белые мухи, и всё станет уныло-серым!
– Смотрите, какие крупные подберёзовики!
– воскликнула Рёзи, - Подождите, я их соберу!
Грибов оказалось пять штук, то есть, на каждого по полгриба. Все их с интересом осмотрели, с удовольствием понюхали и пошли дальше. Короткий осенний день покатил к закату. Впереди показался старый-престарый каменный мост, на котором, возможно, ещё мушкетеры устраивали дуэли. По четырём его углам стояли облупленные фигуры.
– Таких знаковых мостов мы ещё не переходили!
– эмоционально воскликнула Варвара Никифоровна, - Четыре свирепых грифона стерегут его! Что бы это означало? А на той стороне стоит офицер, никто не вызывает у меня такого доверия, как мужчина с погонами, пусть это только лесничий!
Она бодро перешла мост и решительно приблизилась к военному с радостным вопросом: 'Нам нужен север, господин офицер?!'
Военный резко махнул рукой в направлении через темнеющее поле и начал обматывать колючей проволокой проход на мост, озадаченно приговаривая: 'Бегите быстрей, господа, вы в зоне обстрела! Не вышагивайте, как павлины!'
Путники не стали мешкать и уточнять, что обозначает 'зона обстрела', все дружно помчались за профессором, который, вопреки возрасту, жарил, что называется, во все лопатки. Наконец он остановился перевести дух возле тёмного распластанного предмета, и все с ужасом увидели, что это убитый воин.
– О, мне дурно!
– простонала Варвара Никифоровна, - Он умер?!
– Это вам не задушенная чёрной подушкой Анжелика, и не заколотая маникюрными ножницами Эвелина, дальше я, к счастью, не дочитал, - сообщил профессор, - мы пробежали мимо пятнадцати настоящих трупов!
– Боже милостивый!
– только и смогли произнести путники сокрушённо.
Войшило поднял бинокль, лежащий возле убитого, и посмотрел в ту сторону, откуда они прибежали, сначала левее, затем правее.
– Что я вижу?!
– воскликнул в изумлении профессор, - Они расфуфырены, как франты, как заморские щёголи, а укрепляют свои брустверы трупами врагов! Один из этих ряженных смотрит в бинокль прямо на нас и поднимает вверх перчатку, видимо, даёт указания куда стрелять!
А как Вы думаете, куда?
– спросил, бледнея, Кро.
– За мной!!
– визгливо, как напуганный поросёнок, закричал Войшило.
Все помчались с выпученными от ужаса глазами по тёмному полю. Сзади прогремел оглушительный взрыв, который поднял облако пыли и придал силы бегунам. Следующий снаряд рванул впереди, все попадали на землю, а когда поднявшаяся грязь осела, профессор, кряхтя, откашливаясь и бранясь, не досчитался двоих: Мушки и Медуницы. Началась активная мужская паника, и бурные женские слезы. Из воронки показались костлявые ноги Мед в белых кроссовках. Поди, подскочив к ним, начал энергично руками раскапывать землю. Пыш схватил какую-то блеснувшую железяку и присоединился к нему. Остальные набросились на шевелящуюся под землёй Мушку. И наконец, обе, бледные и грязные, кашляющие и чихающие, сидели рядом на земле.
– Что у тебя за ковырялка Пыш?- почему-то спросил Кро, с ног до головы запорошенный глиной.
Пышка уставился на серебристую железяку и прочёл на ней от самого облома: 'КЛ-15'.
В глазах у Пыша потемнело, слёзы потекли по его осунувшемуся лицу, покрытому толстым слоем пыли, губы наблюдавшего за ним Кро затряслись.
– Здесь написано: 'ЧКЛ -15', - еле смог произнести Пыш, - что означает - челнок космического легиона, 15 модель!
Он разрыдался, не в силах удерживать слёз, Кро и Мушка утешали его, как могли, размазывая грязь по его несчастному лицу.
– Это не факт, старина!
– нарочито спокойно произнёс Паралличини, - мало, что означает 'КЛ-15', может, 'кондиционер из Лапландии на 15 чумов штука!'
– Подъем!
– скомандывал профессор, - Надо быстрее идти, пока не повторили обстрел! 'КЛ'- действительно, не факт!
– О, нет, ребята, я потеряла свои грибы!
– сморщив грязное личико, воскликнула Берёза.
– А может, оно и к лучшему, Белоснежка?! А то вдруг бы у нас шляпки снесло, и ножки скрутило?!
– театрально - весело воскликнул Паралличини, приблизив к жене, словно шекспировский мавр, свою чёрную от грязи физиономию!