Рассказы (-)
Шрифт:
Чехов достал зубочистку и стал ковырять в зубах - совершенно напрасно, никакой еды вокруг не было.
На полке у окна лежали учебники и хрестоматии по русскому языку. Ученики, к которым мне предстояло идти, занимались по новому учебнику. Он назывался "Давай!" Сегодня предстояло читать текст номер двадцать, "Обед Ивана".
ИВАН: Что это?
ТАМАРА: Это твой суп.
ИВАН: Запах хорош. Что это за суп?
ТАМАРА: Суп называется борщ.
ИВАН: Будет ли горячее?
ТАМАРА: Да, сосиски в соусе. Приятного аппетита.
После чтения и разбора
Упражнение 1.
Это Антон. Он дома. Там и собака.
– Ваши родители еще живы?
– Да, они еще живы.
– Твой отец, он женат?
– Да, женат.
– Твоя мать, она работает на заводе?
– Нет, она пенсионер, но часто ходит в клуб.
У меня начала кружиться голова, но я строго сказала себе: спокойно, учебник издан, и по нему учатся.. Я углубилась в чтение. Все тексты и упражнения дышали добротой и покоем. Ни одного дурного слова о нашей жизни! И отношения между людьми - чистые, продезинфицированные: "Семен Петров молодой рабочий. Его жена Галина - лаборантка. Хороша и удобна их квартира в Москве. Их работа - интересна. Вечером Семен Петров и Галина ходят в кино. Раз в неделю они идут в гости. Там они танцуют и веселятся. Отпуск они проводят в Сочи".
Мы с Кристиной вошли в класс. Два мальчика и две девочки сидели под портретами Достоевского и Бродского. Больше желающих изучать русский язык в школе не было. Слева от доски висела цветная фотография очереди к мавзолею в зимней Москве, справа - текст, отрывок из "Домостроя": "Юноша должен иметь душевную чистоту, походку скромную, голос умильный, речь пристойную, при старейших должен молчать, стыдливостью украшаться. За обедом - не кашлять, не плевать, а придется плюнуть, то сделать это, отворотясь от людей, да ногой потереть".
– Как тебя зовут?
– спросила я восьмиклассника, волосы которого были такими белыми, что я подумала: через пятьдесят лет он поседеет, а никто и не заметит. Мальчик опустил голову. Он никак не ожидал, что незнакомая тетка начнет его спрашивать. Собравшись с духом, он прошептал: "Кристер".
– Тебе нравится, Кристер, русский язык?
– Не очень, - ответил бедный мальчик, заливаясь краской. Зато второй ученик, красивый африканец, говорил бегло и явно был здесь первым учеником.
– Мой отец учился в Союзе, кончил Тряпку в Питере.
– Что кончил?
– Текстильный институт. А мама с Кубани, лимитчица.
С тобой все ясно, подумала я. Девочки смотрели на нас с испугом и, кажется, не понимали ни слова. Кристина нервничала, а зря. Если ученик может сказать по-русски: "Я живу в Швеции и изучаю русский язык", так ведь это замечательно, пятерка. Выучить русский язык невозможно. Три мальчика, четыре мальчика, но пять мальчиков. Почему? Что произошло? А запомнить и правильно употреблять все эти "подъехал, въехал, заехал, съехал, выехал"...
– Может быть, они напишут что-нибудь, а я дома проверю?
– Нет, нет, - замахала руками Кристина.
– Они писать не умеют. Лучше попросим их прочитать стихи. Мария, прочти стихотворение про кота.
Мария вздохнула и старательно прочла:
Как повадился коток
К бабке Марье в погребок
Есть сметанку да творог.
– Теперь ты, Грета.
Грета без запинки продекламировала:
Папочка и мамочка
Заснули вечерком,
А Ванечка и Танечка
В Африку бегом.
– Поздравляю, - сказала я.
– Для второго года обучения неплохо.
За год работы инспектором я объехала двадцать гимназий. Всюду было мало школьников, учивших русский, но они были, и у каждого была какая-нибудь тайная страсть. Один коллекционировал советскую военную форму - специально ездил за товаром в Выборг. Самым ценным экспонатом был генеральский мундир: вся грудь в пионерских значках. Там, в Выборге, ему сказали, что это ордена Второй мировой войны. Другой собирал таблички и вывески из России: "За ветхое белье прачечная ответственности не несет", "Срочно требуется зав.мозольным кабинетом", "Кассир плохо слышит. Говорите как можно громче".
Через полгода я стала угадывать учителей русского языка сразу. Не могу объяснить, почему. По-видимому, контакты с Россией и ее народом производят на жителей Скандинавии сильное впечатление. Происходят необратимые изменения. Купив павлово-посадскую шаль - красные розы по зеленому полю некоторые учительницы уже не снимают ее никогда, кладут ее на стол как скатерть или, сшив вместе три штуки, покрывалом на кровать.
Учителя-мужчины любят носить косоворотку и буденовку, в знак любви к стране Советов. Мои шведские собеседники, хозяева, коллеги - все убеждали меня, что раньше мне жилось лучше. "Хорошо было в СССР! Низкие цены, приветливый народ. Не было этой ужасной американизации. Все делалось бескорыстно, от широкой русской души. А теперь все только деньги, деньги..."
– Но ведь при старых порядках я бы тут с вами не сидела.
– Да, при тоталитарной системе ты не могла зайти в "Березку" и купить бутылку виски. Но разве социальное равенство не важнее американского виски?
– Бог с вами, - сдавалась я.
– Сменим тему. Поговорим о яйцах Фаберже.
Моя пятая школа была одноэтажной типовой новостройкой. Внутри - все, как обычно: старшеклассники целуются, сидя на подоконниках, учителя пьют кофе в учительской. Никто не носится по коридорам, последняя драка была зафиксирована перед войной. Здесь моим коллегой был молодой учитель Ларс. Он и вел себя по-молодежному, носил тельняшку, на урок приходил с балалайкой, садился на стол и запевал:
Девушки, весна, весна
Идет из-за Урала.
Ученики подхватывали хором:
Девушки, война, война,
А молодость пропала.
– Я создаю в школе русский дух, - объяснял Ларе свою методику.
– Так легче понять вашу историю и культуру.
В этом классе мне пришлось проводить тест среди десятиклассников. Ответы я храню до сих пор.
"Меньшевиками в России называли сторонников Меньшикова".
"Любимым фаворитом Екатерины Великой был Броненосец Потемкин".