Рассказы
Шрифт:
– Рядом с комнатой Кронина есть еще одна, прелестная, маленькая, в ней гораздо больше солнца, - сказала миссис Данкерс леди Марстон.
– Вам будет уютнее и теплее, дорогая. Я думаю, мы перенесем туда ваши вещи. Здесь вас мучают воспоминания. А рядом с Кронином будет веселее.
Леди Марстон кивнула, но вдруг одумалась:
– Я люблю эту комнату. Большая, красивая, вид из окна замечательный. Я к ней привыкла.
– Перестаньте, дорогая, не стоит хандрить. Разве мы всегда знаем, что для нас лучше? Хорошее настроение - вот что главное. А там оно станет лучше.
– Лучше, миссис Данкерс? Какое может быть настроение, когда тебя лишают вещей, которые ты любишь, которые были дороги и сэру Джайлсу.
– Ну-ну, дорогая, мы все это перетащим. Смотрите на жизнь веселее. Нужно думать не только о прошлом.
Пришел Кронин, и вещи были перенесены. Не все, конечно: кровать, и шкаф, и массивный туалетный столик в новое помещение не влезли.
В саду полдюжины работников принялись наводить порядок. Подрезали и обработали деревья, расчистили дорожки, заделали дыры в ограде, почистили сараи и набили их фруктовыми ящиками, готовыми принять будущий урожай.
– Затевается что-то дурное, - доложил Кронин леди Марстон.
– На кухне хозяйничает повар, в столовой - камердинер. Моя единственная забота, сказали мне Данкерсы, приносить вам еду и убирать комнату.
– И думать о себе, Кронин, ничего не принимать близко к сердцу и не запускать свой ревматизм. Достаньте-ка колоду карт.
Кронин вспоминал, как здесь было прежде, когда часто меняли обои на стенах, а в конце недели съезжались гости, и в доме кипела жизнь. Потом пришли годы спада и медленного разрушения, теперь же дом снова ожил, но как-то по-другому; день ото дня новая жизнь входила в свои права так же неотвратимо, как меняются времена года. Миссис Данкерс быстро, в ритме нового порядка, сновала из комнаты в комнату. Данкерс сказал: "А ты молодцом, Кронин. Я рад. Погодка как раз подходящая, а? Мы тут кое-что слегка подправили, и жить стало полегче, так?" Кронин ответил, что работы у него стало меньше, что верно, то верно. "Но ты и должен меньше работать, сказал Данкерс.
– Посмотри правде в глаза: разве ты можешь управляться с обязанностями, которые по плечу только молодому парню?" И он улыбнулся, стараясь смягчить смысл сказанного.
Кронина тревожила апатия леди Марстон. Послушно, как ягненок, она перешла в маленькую комнату, которая служила ей теперь и гостиной и спальней. И с того дня уже не спускалась вниз; о том, что творится вокруг, она узнавала только от него.
– Появились строительные рабочие, - сообщил он как-то.
Часто посреди карточной партии она вдруг замирала, склонив голову чуть набок, и прислушивалась к приглушенному стуку молотков.
– Это рабочие стучат, - напоминал он, а она делала ход и говорила: - Я и не знала, что сэр Джайлс их вызвал. По утрам она еще сохраняла светлую голову, но проходили часы, и леди Марстон все чаще заговаривала о сэре Джайлсе, о его видах на сад и дом. Кронин думал о том, что день ото дня леди Марстон все больше впадает в детство, и боялся за нее; она теперь начинала заговариваться даже в утренние часы.
Однажды, ближе к вечеру, прохаживаясь по аллее, Кронин увидел небольшую элегантную вывеску, прикрепленную к одному из столбов у входа в парк. Она была повернута к дороге, чтобы проезжие могли прочесть, что там написано. Кронин прочел, зашелся от злости и поспешил назад, бормоча только что прочитанные слова, повторяя их снова и снова.
– Это ужасно. Они превратили ваш дом в гостиницу.
Леди Марстон посмотрела на слугу. Она так давно его знала, он пережил вместе с ней и ее мужем тысячи мелких перемен и переделок. Сейчас он был явно огорчен. Редкие седые волосы растрепались, а ведь раньше он всегда был аккуратно причесан, лицо от возмущения пошло пятнами, в глазах горело бешенство, что совсем уж не пристало вышколенной прислуге.
– В чем дело, Кронин?
– У ворот вывеска "Отель "Ленивый месяц".
– Ну и что?
– Данкерсы...
– Данкерсы. Вы слишком часто говорите о Данкерсах, Кронин. Насколько я понимаю, они этого просто не заслуживают. Сэр Джайлс рассказал мне, что этот человек перечислил все съеденные за завтраком куски. В конце концов сэр Джайлс вынужден был выгнать эту парочку.
– Нет, нет...
– Да, Кронин, выгнал. Они действовали ему на нервы. Выставил, и все: напомнил, что за окном прекрасный вечер и светит луна. Я даже немножко огорчилась, решила, что он слишком далеко зашел.
– Нет, нет. Вспомните. Данкерсы все еще здесь. Сначала они привели в порядок сад, а теперь превратили ваш дом в гостиницу.
Леди Марстон нетерпеливо затрясла головой.
– Прошу прощения, Кронин. Я вас раздражаю, наверное.
– Отель "Ленивый месяц". Что это значит? Боюсь, миледи, со временем мы на собственной шкуре узнаем, какой тут смысл.
Леди Марстон весело засмеялась.
– Многое ли на свете имеет смысл? Не стоит отыскивать его в каждом пустяке.
Они сыграли в карты и больше к этому разговору не возвращались. Но среди ночи леди Марстон подошла к постели Кронина и потрясла его за плечо.
– Я очень расстроилась, - сказала она, - когда узнала про гостиницу. Это ужасно, Кронин. Слушайте внимательно: завтра вы все расскажете сэру Джайлсу. Выскажите ему наши опасения. Попросите его, пусть все отменит. У меня уже ни на что не хватает сил, придется вам это сделать.
Дом гудел от приезжих, по центральной аллее сновали машины. Он расцвел, как и сад, стал уютным и даже роскошным, и Кронин опять вспоминал прежние времена.
– А, Кронин!
– сказала как-то миссис Данкерс, притормозив на черной лестнице.
– Ну, как поживает бедненькая леди Марстон? Она никогда не спускается вниз, а мы все здесь так замотались - минутки нет, чтобы вскарабкаться к вам наверх.
– Леди Марстон чувствует себя хорошо, мадам.
– Пусть спускается в холл. В любое время. Будьте любезны, Кронин, скажите ей об этом.
– Да, мадам.
– Но вы уж за ней присмотрите, сделайте одолжение. Она может произвести неприятное впечатление на гостей. Вы понимаете?
– Да, мадам, понимаю. Я думаю, леди Марстон вряд ли захочется сидеть в холле.
– По-моему, ей уже не одолеть всех этих ступенек.
– Да, мадам, не одолеть.
Кронин вынашивал множество планов. Он мечтал, как однажды, дождавшись отъезда Данкерсов, придет в сад с ружьем сэра Джайлса и заставит садовников спилить деревья. Хоть с одной напастью будет покончено. Он ясно представлял себе эту картину: деревья валятся друг на друга, их сплетенные ветви торчат над свежими пнями. Но ружье куда-то затерялось. Еще он мечтал навредить им в доме: поджечь ковры и ободрать обивку. Но на такую затею у него не хватило бы сил, да и случай не выходил. Как-то поутру, правя бритву, Кронин придумал самый удачный план: пробраться в спальню Данкерсов и перерезать им глотки. Когда-то это была спальня его господина, а теперь ее заняли Данкерсы. Тем слаще будет месть. Сорок восемь лет подряд он каждое утро приносил туда поднос с чашками чая "Эрл Грей". А на этот раз он понесет остро отточенную бритву; и до последнего вздоха будет бриться только ею, наслаждаясь каждым прикосновением. Эта мысль будоражила его. Сэр Джайлс был бы рад увидеть их последний час, увидеть гибель всех этих людей, шатающихся по дому и парку, увидеть, как сад возвращается в прежнее состояние. А он, Кронин, разве он не живой представитель покойного сэра Джайлса? Разве не он скрашивает одиночество леди Марстон? А иногда, забываясь, разве не обращается она к нему как к мужу? Но когда он поделился с ней своими планами, леди Марстон и не подумала их одобрить.
– Считайте, что вы все уже исполнили, Кронин. Оставьте этих людей в покое.
– Но они преступники. Может быть, это они убили сэра Джайлса.
– Очень может быть, Кронин. Но не все ли равно, каким способом избавить человека от нескольких лет болезней и вырождения.
Кронин думал иначе. Ему было жаль леди Марстон, и он утвердился в своем решении.
– Извини, что я так говорю с тобой, Кронин, - сказал Данкерс, - но знаешь, нехорошо, что ты бродишь по дому. Гости недовольны. У тебя есть комната, у тебя есть леди Марстон для компании. Почему бы не держаться той части дома, которую вам отвели?