Рассказы (-)
Шрифт:
– Но смотри, до объявления никому ни звука, - радостно заключила миссис Лепет.
– Я полагаю, лучше всего его сделать к салату. Салат не требует особенной сосредоточенности.
– Ни звука - о чем, тетя Эмили?
– не понял Томми.
– Да о принцессе, мой милый. О нашей дорогой принцессе и о мосье Тибо. Они сегодня обручились, какая прелесть, верно?
– Угу, - ответил Томми и хотел было выйти в первую попавшуюся дверь.
– Не сюда, дорогой, - остановила его тетушка.
– Сейчас лучше в библиотеку не входить. Ты их потом поздравишь. Пусть они посидят там, помилуются наедине.
И она поспешила вон донимать дворецкого, а подавленного Томми предоставила самому себе.
Потом он спохватился, что рано вешать нос, дело еще не проиграно.
– "Удивительно, как жизнь подчас повторяет литературу..." - мрачно пробормотал он, чтобы не забыть, и при этом погрозил кулаком двери в библиотеку.
Но миссис Лепет, как всегда, ошибалась. Принцесса и мосье Тибо были не в библиотеке, а в зимнем саду, и Томми Брукс наткнулся на них, когда забрел туда, ища, как бы убить время.
Он вовсе не хотел подглядывать и, постояв всего одну секунду, повернулся и вышел обратно через стеклянные двери. Но и секунды было довольно.
Тибо сидел в кресле, а она - на скамеечке у его ног, и он своей лапой легко и плавно гладил ее каштановые волосы. Черный кот и сиамская кошечка. Лицо ее было от Томми скрыто, зато он видел его лицо. И слышал звук.
Они не разговаривали, но вокруг них стояло какое-то теплое, довольное гудение, подобное жужжанию диких пчел в дуплистом стволе, - Тибо гортанно, мелодично, бархатисто урчал, а она томно мурлыкала в ответ.
Томми опомнился только в гостиной, когда уже здоровался за руку с миссис Бомбардо, которая чистосердечно призналась ему, что никогда не видела его таким бледным.
Первые две перемены прошли для Томми как сон, но обеды миссис Лепет славились отличными винами, и к середине мясного блюда Томми Брукс немного пришел в себя. Теперь у него не оставалось никакого другого выхода. Он сделал несколько безуспешных попыток вмешаться в разговор, но чтобы прервать миссис Лепет, надо быть, по крайней мере, архангелом Гавриилом, да и то попотеешь. Наконец она остановилась перевести дух, и Томми решил воспользоваться моментом.
– Могу заметить по поводу того, о чем идет речь, - громко сказал он, хотя, о чем идет речь, не имел ни малейшего понятия.
– Могу заметить...
– Вот я и говорю, - попробовал было продолжить свои рассуждения профессор Свист. Но Томми был не намерен отступаться. Уже собирали тарелки. Сейчас подадут салат.
– По поводу того, о чем идет речь!
– так оглушительно гаркнул он, что миссис Бомбардо прямо вздрогнула, и за столом установилось неловкое молчание.
– Удивительно, не правда ли, как подчас жизнь повторяет литературу.
– Уф, главное - начать. Томми еще сильнее напряг голосовые связки.
– Не далее как сегодня, гуляю я...
– И он слово в слово пересказал затверженный урок. При этом он видел, как зажглись глаза мосье Тибо, когда он описывал похороны. А принцесса тревожно вытянула шейку.
Трудно сказать, чего он ждал от своего рассказа. Но уж во всяком случае, не скучливой, холодной тишины, которую подытожил вопрос миссис Лепет:
– Ну, Томми, ты уже кончил?
Томми огорченно откинулся на спинку стула. Он остался в дураках. Последнее средство не подействовало. Смутно прозвучал теткин голос: "А теперь..." Томми понял, что сейчас будет сделано роковое сообщение.
Но тут вмешался мосье Тибо.
– Минуточку, миссис Лепет, - произнес он со своей всегдашней любезностью. Тетка замолчала. А он обратился к Томми.
– Вы совершенно убеждены, что все было именно так, как вы рассказали, Брукс?
– спросил он насмешливо.
– Стопроцентно, - ответил, насупившись, Томми.
– Неужели я стал бы...
– Нет-нет.
– Мосье Тибо рукой отвел подобное допущение.
– Но ваш рассказ меня так заинтересовал... Хотелось бы удостовериться, что я ничего не перепутал... Вы действительно, абсолютно уверены, что на крышке гроба была, как вы описываете, корона?
– Ну да, - растерянно подтвердил Томми, хлопая глазами.
– Значит, теперь я - Кошачий король!
– вскричал мосье Тибо голосом, подобным раскату грома, и в тот же миг все лампы потускнели - на галерее раздался приглушенный, словно ватный взрыв - залу на миг озарила резкая, слепящая вспышка света, и повалили густые, плотные клубы белого едкого дыма.
– Ах, уж эти мне фотографы!
– звонко простонала миссис Лепет.
– Я им велела не снимать с магнием до окончания обеда, а они щелкнули нас, как раз когда я укусила листик латука!
За столом послышались нервные смешки. Кто-то закашлялся. Но постепенно завеса дыма развеялась, и черно-зеленые круги перед глазами Томми Брукса пропали.
Гости смотрели друг на друга, моргая, словно только что выбрались на солнечный свет из темной пещеры. Глаза у всех слезились от внезапной иллюминации, Томми с трудом различал лица тех, кто сидел против него.
Но миссис Лепет, проявив неизменное присутствие духа, снова взяла бразды правления обедом в свои руки. Подняв бокал, она встала и звонко произнесла:
– А теперь, дорогие друзья, я уверена, мы все будем счастливы поздравить...
Но так и замолчала с разинутым ртом. На лице ее застыло выражение ужаса и недоумения. Из покачнувшегося бокала на скатерть пролилась тоненькая золотистая струйка. Потому что, начиная свою речь, миссис Лепет обратилась туда, где сидел мосье Тибо, - а мосье Тибо за столом больше не было.
Одни рассказывают про язык пламени, который якобы вдруг взметнулся в камине и ушел в дымоход; другие толкуют про огромного кота, будто бы одним скачком выпрыгнувшего через окно, не разбив стекла. Профессор Свист все объясняет таинственной химической реакцией, произошедшей в воздухе прямо над стулом мосье Тибо. Дворецкий, человек набожный, верит, что его унес дьявол собственной персоной; а миссис Лепет колеблется между колдовством и дематериализацией эктоплазмы зла, на другом космическом уровне. Но как бы там ни было, ясно одно: за краткое мгновенье всеобщей слепоты после вспышки прославленный дирижер мосье Тибо вместе со своим хвостом успел навсегда исчезнуть с глаз человеческих.