Рассказы
Шрифт:
Ее лицо так близко, что я чувствую запах ее волос, я почти чуствую вкус ее губ… я прижимаю ее к себе и целую, каждое мгновение боясь, что она оттолкнет меня. Но она не отталкивает, наоборот, обвивает меня руками за шею и прижимается всем телом, а через секунду сбрасывает с себя халат…
Я поднимаю ее на руки и несу в спальню. Это будет последний раз, но мне все равно. Для меня нет сейчас ни будущего, ни прошлого. Только то, что сейчас, имеет для меня значение. Только то, что здесь…
Еще разгоряченные, вспотевшие,
Алла тушит сигарету, не выкурив половины и поворачивается ко мне.
— Вень…
Сейчас она скажет что-нибудь такое, отчего я пожалею, что пришел к ней.
— Да?
— Веня, я хочу тебе сказать… я до сих пор люблю тебя.
Алла прижимается ко мне и ее волосы разбрасываются по моей груди. Я одной рукой обнимаю ее и провожу ладонью по плечам, чувствуя себя очень глупо. Кажется, я ничего не понимаю.
— А ты? — спрашивает она. — Я понимаю, у тебя есть другая…
— Нет у меня никого! — восклицаю я. Чересчур как-то поспешно. — Я как с тобой… ни с кем больше не встречался.
— А кто та девушка, с которой ты сидел вчера на лавочке возле парка?
Я вздрагиваю. Алла видела нас с Настей вместе, но не этот факт беспокоит меня. Просто я опять возвращаюсь мыслями во вчерашний день, опять перемещаюсь в будущее и мне становится страшно.
— Веня, что с тобой?
Что с пацанами? Что с этой девочкой, которая невольно попала под такую раздачу, из которой выбраться живым — счастье?
— Веня, что случилось?!
Остался ли хоть кто-нибудь? Что мне делать? Может ли на свете хоть кто-нибудь мне помочь?
— Веня!!!
Я вскакиваю с постели; Алла со страхом смотрит на меня. Она по-прежнему думает, что Настя была моей девушкой. Я не могу, я не хочу, чтобы она так думала, но рассказать про Настю — это рассказать всё, а посвящать во всю эту грязь Аллу не хочу. Не потому, что мне не нужны лишние свидетели, просто я… кажется, я тоже ее люблю.
— Аль… — говорю я. — Аль, я не могу сейчас тебе всего рассказать, ты только поверь мне, поверь в последний раз… Настя не моя девушка, а я… я тоже тебя люблю.
Я резко поворачиваюсь и иду в прихожую. Там стоит телефон, я набираю номер, закусив губу и не надеясь на то, что мне ответят.
Бесконечно долго раздаются где-то далеко в квартире настойчивые музыкальные трели; я сжимаю трубку в руках и шепчу: «Мул, подойди к телефону, скотина! Если ты еще жив».
Трубку поднимают в самый последний момент, когда я уже собираюсь отказаться слушать длинный безнадежный сигнал.
— Алё?
— Мул? — спрашиваю я, еще не веря в происходящее.
— Алё?
— Мул, это я!
— Алё?
Понятно. Мул обдолбился и сидит у себя дома.
— Мул, это Веня! Я сейчас приеду к тебе. Мул!
Пип-пип-пип… Я кладу трубку на рычаг и поворачиваюсь. В дверном проеме спальни стоит Алла с накинутой простыней и смотрит на меня, прищурив глаза.
— Тебе надо к Мулу. — говорит она. — Зачем?
Мул для нее всегда был тем «некто», который затянул меня в наркоманскую жизнь. Она его ненавидит и сейчас эта ненависть легко читается на ее лице.
— Алла, понимаешь, мне просто…
— Ты уже с утра обкуриваешься? — она подходит ко мне вплотную. — Или ты на игле сидишь?
— Да не сижу я на игле! И нужен он мне не для этого.
— А для чего? Тебе через час на работу надо идти…
— Я уже не работаю. — бросаю я.
— Что? Почему?
И я, наплевав на последствия, рассказываю ей всё. Всё, начиная с того утра, когда я обнаружил в своей постели какую-то шлюху и кончая сегодняшним утром. Алла слушает, открыв рот, но ни разу не перебивает меня. Когда я вспоминаю, что произошло у Карена на даче, она тихо вскрикивает и прижимается ко мне. Закончив рассказ, я сажусь на корточки и утыкаю голову в колени. Алла садится рядом и обнимает меня. Так мы сидим очень долго, а потом я прошу:
— Аль, дай чего-нибудь одеть. Есть у Игоря что-нибудь ненужное?
— Веня, тебе нельзя сейчас никуда идти. Тебе надо…
— Я сам знаю, что мне надо! — резко обрываю ее я. — Я должен поехать к Мулу, чтобы выяснить, что произошло. Если Мул в порядке, то может быть, смерть Карена не связана с этим.
Как я сам хочу в это поверить. Если Карена не вернуть, то пусть хотя бы остальные будут жить. Правда… не верю я в это ни единой секунды.
— Я никуда тебя не пущу. — говорит она.
Я качаю головой.
— Мне надо поехать, пойми.
— Спроси у него по телефону. — она кладет руку на телефон, готовая сама набрать номер и спросить всё, не выходя из спасительных стен. Я и сам не хотел бы ехать, да только не получится.
— Он обдолбленый. Мне надо его в чувство привести.
— Хочешь, я поеду с тобой? — неуверенно спрашивает Алла.
Если я отвечу «да», то она поедет. Только я никогда так не отвечу.
— Нет. — говорю я.
— Веня, не езжай. Останься здесь. Плюнь на всё, пожалуйста. Я позвоню Игорю и он все выяснит без тебя. Тебя ведь ищут…
— Если меня ищут, они придут и к тебе. — отвечаю я. — Аль, мне надо.
Алла послушно кивает головой и уходит в комнату Игоря. Через несколько минут она выходит, держа в руке штаны и майку.
— Тебе великоваты они будут…
— Ничего. — я надеваю штаны и туго затягиваю пояс. Майку оставляю навыпуск, чтобы складки не так были заметны, Алла в это время достает из тумбы старые кроссовки.
Я стою, одетый, возле двери, и держу Аллу за руки. Точнее, это она меня держит, гладя пальцами мои ладони.