Расстановка

Рольник Константин Борисович

Руку вновь заломило, генерал глухо застонал, его лицо покрыла пергаментная бледность. "Черт возьми… Время не обсчитаешь… Я тогда, тридцать лет назад, после операции как ни в чем ни бывало отправился в туалет пешком, еще от наркоза не отойдя… Даже, помню, сделал комплимент молоденькой связистке в коридоре… Перед глазами туман, упал, треснулся о косяк… Шов разошелся. Потом наркоз прошел, я от боли выл. Зашили заново. В госпитале Вьентама анестезия была хреновая… Все ж думал, заживет как на собаке… А вот пойди ж ты…"

***

Тогда, после второй операции, сознание Игоря было туманным и путанным. Все же раненому хватило сил принять товарища Нгуен Вена, лидера вьентамских партизан, поручить ему немедленно

завести новый счет в Чинайском банке. Отныне суммы от продажи наркоты армариканским воякам были под контролем вьентамцев. О прежних накоплениях Нгуен даже не спросил — не в его компетенции. Харнакин регулярно увозил вырученные суммы, об их дальнейшей судьбе Нгуену знать не полагалось. Вьентамец лишь порадовался, что данная операция отныне переходит под контроль родной республики. Рад был и Харнакин, сбросив с души тяжкий груз. В наркоторговле, пусть и навязанной государством, офицер больше не участвовал. Оставалось передать номер старого счета представителю из Моксвы. Прошло два месяца, Харнакин полностью оправился от ранения. За это время Красные Вьенты атаковали врага по всему фронту. Оккупанты в панике бежали, конец войны был близок. По радио зачитывали победные сводки. Наконец, в госпиталь прибыл савейский дипломат, он лишь вчера приехал во Вьентам из Моксвы.

— Здравствуйте, товарищ Харнакин!

— Здравия желаю — бодро откликнулся раненый

— Поздравляю с правительственной наградой: медалью "Боец-интернационалист". Командование ходатайствует о присвоении вам нового звания.

— Служу Савейскому Союзу.

— Выздоравливай давай. — фамильярно произнес гость, переходя на "ты" — Твой боевой опыт еще пригодится. Как самочувствие-то?

— Самочувствие отличное! Готов к выполнению новых заданий…

Оглядывая гостя, Харнакин чувствовал растущую неприязнь. В штатском, тыловая крыса, типичный представитель "выездной" савейской элиты. Розовый, сытенький, шикарно одет. Ручка с золотым пером наверняка куплена у фарцовщиков. Игорь вспомнил слова пленного фашистского пособника: "Пока ты сидишь среди желтых, на голодном пайке — твои начальнички пьянствуют на чиновничьих дачах. Они берут взятки, определяют сыновей в дипломаты… Там цветет клановость и коррупция… Ваше начальство растащит и разворует все по своим карманам, разорвет на куски твою страну". Неужели подонок был прав?

Тут гость, лукаво подмигнув Харнакину, наклонился к его постели, и шепнул еще фамильярнее:

— А слушай, друг… Ты мне не подскажешь, где тут можно кабачки найти, с выпивкой и девочками… в азирийском духе… Ну, ты ведь сам небось…

"Этот посольский толстячок даже и понятия не имеет, в каких условиях мы тут воевали" — гневно подумал Игорь — "Воображает, будто здесь курорт, увеселительный тур… Вот уж подлинно: кому война, а кому мать родна… Да, опасность вырождения Союза более чем реальна. В руки этих бюрократов деньги отдавать нельзя. Прожрут, пропьют и прогуляют. Могут и с целой страной так сделать."

Еле сдерживаясь, Игорь ответил чиновнику, что географии бардаков не знает. Он твердо решил держать при себе номер секретного счета. Поскольку организатор операции Туи Зиап и шеф Игоря генерал Казаркин были мертвы, израненный офицер оставался единственным тайным владельцем пятьдесяти миллионов таллеров.

Еще через месяц к Игорю прибыл эмиссар ГРО. Он был полной противоположностью дипломата: в форме, скромен, аккуратен и корректен. Однако Игорь не менял решений. Новый гость, поздравив Харнакина с наградой, званием и выздоровлением, сказал:

— Командование поручает вам новое задание. Вы ведь знаете гишпанский язык?

— Так точно. Гишпанский, инглезианский, вьентамский и алеманский.

— Вам дается еще неделя на восстановление сил. Затем предстоит вылет из Вьентама в западное полушарие. Врачи утверждают, что жаркий тропический климат пойдет вам на пользу, в отличие от местного влажного…

— Пункт назначения?

— Сьерра-Гранде. Столица республики Перугвай.

***

…В Перугвае он и впрямь чувствовал себя лучше: яркое безоблачное небо, зажигательные карнавальные ритмы, веселая портовая суета, кофейные фермы, сахарные плантации, колониальная архитектура и легендарные мулаты в белых штанах. Лавки на узких улочках торговали узорчатыми коврами, керамикой, плетнеными фигурками из тростника и соломки. Мимо проходили аборигены в традиционных красных пончо, расшитых белым орнаментом. Носильщики тащили к порту корзины. Ребята играли в догонялки, оглашая улицу радостными кликами. С гор Лимчи-Пикчи дул жаркий сухой ветер. На склонах росли вечнозеленые тропические леса, совершенно не похожие на вьентамские.

Харнакин прислонился к теплой стене: здание ратуши было выстроенно на фундаменте древнего храма Вицалькоатля, кровавого бога аборигенов. Игорь обосновался в Сьерра-Гранде первым из группы. Переодетые бойцы савейского спецназа ГРО прибывали в Перугвай через сопредельные страны, по одиночке. В паспорте Игоря значилось гражданство Инглезии.

Завидев вдали военный грузовик, Игорь нырнул под каменную арку: головорезов диктатора Чернаунде стоило опасаться. Впрочем, Чернаунде правит последние дни, если все пойдет по плану ГРО. Пропустив грузовик, Игорь выбрался из темной ниши, и направился к окраине города.

Через два часа он был в роскошном сахарно-белом дворце, на асиенде Санта-Розита. Ему предстояла встреча с будущим революционным лидером. Полковник Веласко Альварес планировал в Перугвае военный переворот, чтобы провести социалистические преобразования.

Приветливый, умный Веласко произвел на Игоря незабываемое впечатление. Да, этот лидер по праву должен возглавлять Перугвай. Выходец из бедной семьи, Веласко начал службу с простого пехотинца, за успехи в учебе был отобран в военную академию. Симпатизируя социализму, Веласко подбирал единомышленников путем осторожных личных бесед в офицерских тавернах и кабачках. Вскоре он возглавил подпольную ложу прогрессивно настроенных военных. Члены ложи были разделены на изолированые пятерки, друг с другом были знакомы лишь командиры пятерок, каждый офицер знал только свой участок работы. Шифрованные директивы шли от лидеров через связников, закладывалась в тайники. Заговорщики связались с савейским посольством. В эти недели заговор должен был реализоваться.

— Меня всегда интересовала история Рабсии — откровенно поделился перугваец — Особено революция в Славном Семнадцатом. Я читал книги товарища Доброцкого, одного из ее лидеров.

— Книги Доброцкого запрещены в нашей стране, его идеи считают ложными. — нахмурился Харнакин — Пишут, что он предатель.

— О, это лишь внутрипартийная склока. Уверен, его оклеветали. Вы ознакомьтесь с его работами, он пишет много о том, как брать власть. Мне его советы помогают на практике.

Полковник Веласко подвинул к Игорю стопку книг.

— Вот смотрите, он пишет: "Восстание — это машина. Чтобы завести ее, нужны специалисты-техники. Ничто не сможет ее остановить. Остановить ее смогут только техники"

— Хм… Умно подмечено… Мне и предстоит сыграть роль такого техника — улыбнулся Харнакин — Ну-ка, что тут еще? "Физический барьер на пути к власти надо преодолеть ударом. В обществе достаточно противоречий, чтобы в щелях построить заговор…."

Офицер ГРО вбирающе читал книгу Доброцкого, извлекая полезное для себя:

"…Элемент заговора всегда входит в народное восстание. Чем выше по уровню революционное движение, чем серьезнее его руководство, тем большее место занимает заговор в народном восстании. Нельзя голой рукой схватить раскаленное железо: для взятия власти нужна заранее подготовленная организация. Заговор — сложная и ответственная область революционной политики. Он предполагает правильное руководство, гибкую ориентировку в изменяющихся условиях, продуманный план наступления, осторожность технической подготовки и смелость удара… "