Расстановка
Шрифт:
Скажем, атеисты-повстанцы считали её бессмысленной, не видя особой разницы между "рабством" и "покорностью", отрицая оба заблуждения. С их точки зрения, эта война велась за прибыли монополий. У Рабсии и Эмирата были одинаково тиранические правительства, народ и там и здесь был отсечен от управления, да и предрассудки обеих сторон были одинаково нелепы. Что рабославие, что покорнославие — один миф другого стоит. Зато верующим эти тонкости теологии казались очень важными.
Повстанцы отличались от религиозных фанатиков не только по убеждениям, но и по образу действий.
Революционеры адресно наказывали конкретных негодяев.
Религиозные фанатики, напротив, проводили взрывы с массовыми жертвами. Вахасламские боевики считали всех рабсиян —
Меж тем, рабсийская пресса пыталась уравнять повстанцев с вахасламскими боевиками, смешать их в одну кучу. Официальные лгуны рассчитывали на лень, тупость и невежество обывателей, и нежелание разбираться в отличиях. Ставка на глупость не была пустой. Черная тень от преступлений вахасламских боевиков несправедливо легла и на Союз Повстанцев, хотя подпольная пресса без устали разоблачала клевету властей.
Что ж, оценки были разными, но факт оставался неизменным: с вахасламскими боевиками Рабсия вела войну. Каково же было удивление Доброумова, когда он понял: начальник отдела по борьбе с "крайнизмом и ужасизмом" прекрасно знает, где скрывается Иcнабар… И вот столп закона и порядка шлет к нему гонца, чтобы…
"Погодите… погодите… Ведь это в голову не лезет!" — Доброумов не пасовал перед сложнейшими научными проблемами, но сейчас ему показалось, что стены бара поплыли перед его глазами, пол упал на потолок, стол завилял хвостом, и вообще случилось невообразимое… — "Какой взрыв? На каком еще городском рынке? У нас, в Урбограде? Слышал я версию, что Медвежутин поджег дома в Моксве, используя нашу контору. Но внутренне так и не верил… Неужели у нас есть сотрудники, способные на такие злодейства? Умом я понимал, что это возможно… но как-то отстраненно, логически… А тут я слышу собственными ушами… Приходится верить. Или я что-то неверно понял? Ну да, неверно понял! Послушаем дальше, может все и выяснится?"
— Что ж… — отозвался меж тем Подлейшин — Ручной хорошо подготовлен. Но можно ли положиться на его группу?
— Даже при поимке они будут молчать. Они его считают святым воителем за веру… Это наивные выходцы из сельской местности, он таких специально подбирал. Сам-то Иснабар вкусил все плоды городской цивилизации, распробовал вкус больших денег… В какой-то момент ему стало абсолютно все равно, откуда получать их. На этом его и взяли. Просто купили. Теперь он полностью управляем. Одно слово: Ручной.
— Итак, завтра я выезжаю в Горный Юрт. И Казрам организует мне встречу с Ручным.
— Да. — подтвердил Шкуродеров — Ты ведь помнишь Казрама? По той операции… по самой главной….
— "Шторм в Моксве" — понизил голос Подлейшин — Угу. Он был в той пятерке, которую я прикрывал… Они гнали бензовоз к намеченному дому, а я тогда ехал на легковой следом… На случай если их полиция тормознет… Забудешь такое…
— Причин для беспокойства, в общем-то не было — благодушно отозвался Шкуродеров. Судя по всему, начальнику было приятно вспомнить одну из самых головоломных и засекреченных своих операций — Формально горючее перевозили из Противопожарного центра при РСБ. На склад, с экспертизы пожароопасности. Увидев, откуда его везут, полицаи пропустили бы машину без всяких разговоров. Но для подстраховки твое сопровождение, конечно, требовалось. Тут мелочей быть не может. Уже и без того напортачили. А ведь на бумаге все было гладко, в планах этих умников из отдела "Кси".
— Фактически, только мы в Моксве нормально справились, ну и группа в Долгодонске.
— Нормально, да не совсем. Кто мог знать, что у Вальтера сдадут нервы… Когда он осматривал пепелище после пожара, он почувствовал, что проклят… Он так писал после побега в Инглезию, во всяком случае….
— М-да… Его книга "РСБ сжигает Рабсию" немало нам навредила. Подорвала международный престиж нашей страны.
— Хорошо еще, что внутри Рабсии она запрещена.
— …За "разглашение государственной тайны". Все же нашим цензорам не откажешь в юморе — ухмыльнулся Подлейшин — У нас в Рабсии все секрет, но ничего не тайна. А все же книга просачивается в страну контрабандой, и сейчас большинство интеллигенции убеждено в той же версии… Если бы не виртуальный рабсийский файервол, ее и в компьютерной сети читали бы… Сейчас вот повстанцы издают эту книгу нелегально, распространяют из рук в руки….
— Мы их ловим достаточно быстро — возразил Шкуродеров — Изымаем тиражи. Плюс постоянная контрпропаганда по телевидению. У них нет доказательств. Конечно, будь Вальтер жив сейчас, он мог бы рассказать еще много лишнего… Я тогда приказал испортить тормоза в его машине, но он вовремя это заметил и направил в реку свой автомобиль… Спасся. И сразу бежал в Инглезию. Нашим ребятам пришлось выехать туда и доделать работу, решить с ним вопрос. Радиоактивный изотоп N84. Перебежчик не ушел от возмездия.
— Но книгу он все же успел издать. — сокрушенно вздохнул Подлейшин — И растрепал о Департаменте долгосрочных проектов. А ведь этим мирным названием в РСБ скрывался отдел по внесудебной ликвидации… Инглезианская публика была в шоке… А нашему начальству пришлось опять переименовывать эту шарашку.
— Нас с тобой это уже не касается — успокоил Шкуродеров — Не зря я настоял на нашем переводе в провинцию, в Урбоград. Как чувствовал, чем закончится дело… Много ляпов было. В Грязани и вовсе — группу РСБ поймали жильцы дома в подвале, когда ребята разливали там горючее. Пришлось потом врать, что это учения, что разливают воду. Для маскировки, РСБ срочно провела такие "учения", уже с водой, по всей стране: то в цеху автозавода, то на мясокомбинате, то в гостинице… И все равно, прежний шеф РСБ оказался выставлен в идиотском виде, вынужден был уйти с поста… Да ладно, выгода-то больше оказалась… У Медвежутина до этих поджогов был рейтинг три процента, а после них восемьдесят. Все рабсияне как бараны к нему шарахнулись, чтоб он их спас от поджигателей… Железной рукой.
— Да, вы правы — кивнул Подлейшин — Без этого не удалось бы уничтожить оппозицию и устроить нормальную вертикаль власти… Зато сейчас наша РСБ — полновластный хозяин страны. Конечно, в союзе с партией "Единая Рабсия", крупными монополиями и рабославной церковью. Наведен порядок. Все смирились с отменой прежних социальных льгот, никаких митингов, пресса в руках цензуры, в стране стабильность.
— Что ж — отметил Шкуродеров — Если у нас тогда получилось, то почему бы не использовать это как постоянный метод? Метод вполне рабочий. Так что, пригласим Исанбара, и пусть он проведет на городском рынке свою акцию. Тогда и здесь, в Урбограде, воцарится стабильность на долгие годы. Горожане прижмутся к нам, как к спасителям. И проклянут повстанцев, на которых мы спишем этот взрыв.
— Горный Юрт — в голосе Подлейшина слышался страх — А как там ситуация после начала войны с Картвелией? Это ведь недалеко от линии фронта?
— Там вполне безопасно. — успокоил Шкуродеров — Утром смотрел сводку: наши войска осуществили танковый прорыв, и потому Горный Юрт сейчас уже — глубокий тыл. Встретишься, и дашь задание. Все пройдет нормально.
Собеседники принялись за кофе, замолчали.
Сидя за стеной, Доброумов устремил оцепеневший взгляд на синюю голограмму со звездчатым кораллом. Сказать, что он был ошарашен — значит, ничего не сказать. Вопреки мнению обывателей, далеко не все сотрудники РСБ знали о преступлениях, исходящих из недр этой службы. Большинство рядовых сотрудников, оперативников, работников научного или обеспечивающего сектора — даже не подозревали, кем и как организуются эти грязные и кровавые дела. Причиной тому была секретность и узкая специализация. РСБ непроницаемыми переборками разделялась на закрытые отделы и секторы, где каждый знал лишь свой участок работы. Порочащие слухи возмущали большинство РСБшников совершенно искренне. Они считали: все это "клевета желтых газет, предателей и перебежчиков". Эту оценку они высказывали и в беседах с Доброумовым, и в его отсутствие. В их словах не звучало фальши.