Расстрельщик
Шрифт:
– Так я звоню Молотову…
– А?! – вздрогнул от неожиданности Корнеев.
– Я позвоню Молотову, сообщу, что есть кандидатура.
– Да-да, конечно.
Молотов был на месте. Он предложил встретиться на следующий день, в десять. Корнееву представлялось, что все складывается удачно. До конца дня он набросал примерную легенду. Приданный ему в помощники капитан из техотдела в ближайшие же два дня обеспечит прикрытие по тем пунктам легенды, которые можно проверить достаточно быстро. Проверка начнется почти сразу, Корнеев это знал, и было необходимо, чтобы хотя бы первые данные не насторожили противника.
У Корнеева имелся кое-какой опыт по этой части, и он полагал, что предусмотрел все. Он забыл только, что на каждую деталь любого тщательно подготовленного плана в жизни всегда приходится парочка случайностей.
Глава 29
Утром Корнеев еще успел заехать в особняк к Христичу. Телефон бывшей жены Базылева по-прежнему молчал, и это тревожило Корнеева. Он попытался убедить полковника в необходимости отправить в Санкт-Петербург людей, Христич морщился и отвечал что-то нечленораздельное, и это тянулось довольно долго, пока у полковника не иссякло терпение.
– Бесполезно! – признался он с явной неохотой. – Их нет дома, Вадим. Уже несколько дней.
Он, оказывается, не выдержал и все-таки навел справки. И результаты оказались неутешительными. Корнеев посмотрел на шефа таким взглядом, словно тот и был настоящим убийцей бывшей базылевской жены. К счастью, Христич этого не видел, а когда поднял глаза, вид у Корнеева был уже вполне нормальный.
– Давай лучше о твоей новой работе поговорим, – предложил Христич. – Ориентируйся, что у тебя будет всего несколько дней, надолго там застревать опасно. Посмотри пути подхода к этому Молотову. Там тоже не все просто, я думаю, но все легче, чем пытаться достать его где-то вне офиса. Проработай варианты бесконтактного воздействия. Может, управляемая мина, может, еще что…
– Я хочу попробовать яд.
– Яд – хорошо, – одобрил Христич. – Смажешь ручку двери его кабинета…
– Ненадежно. Перед ним запросто может какой-то холуй дверь открывать. Уж лучше трубку телефона.
– Телефон – это подойдет, – снова одобрил Христич и вздохнул.
Толковый парень этот Корнеев, ему же цены нет, а так оплошал в истории с Базылевым.
– Кстати, Базылева опять по телевизору показывали, – вспомнил полковник.
Корнеев недоверчиво усмехнулся:
– Это чистой воды подставка, Олег Николаевич. Я как раз хотел спросить: данных экспертизы еще нет?
– Есть. Эксперты провели анализ телеизображения и наших фотоснимков Базылева. Их мнение: девяностопятипроцентная гарантия, что это один и тот же человек.
– А пять процентов? – спросил обескураженный, но не теряющий надежды Корнеев.
– Изображение на телеэкране недостаточно четкое, только и всего. Это он, Базылев.
– Это подставка! Они кого-то загримировали под Базылева, но грим – это еще не полное сходство, вот вам и те самые пять процентов.
– Вот ты и проверишь, – благосклонно кивнул полковник. – Там, на месте, во всем разберешься.
Ему самому хотелось, чтобы Базылева не было. Но он привык сомневаться. Сомнение – спутник опыта.
– Кстати, знакомца твоего мы изолировали, – вспомнил Христич.
– Какого знакомца?
– Которого ты на квартире у покойной базылевской любовницы пистолетом стращал. Он же тебя видел в тот раз. При встрече мог бы опознать.
– Ч-черт! – с чувством произнес Корнеев. – Как же я забыл-то про него?
Эта забывчивость могла бы стоить ему жизни.
– Теперь все нормально, – сказал Христич. – Его упекли, и далеко и надолго.
Корнеев вопросительно посмотрел на полковника.
– Незаконное хранение оружия, – пояснил Христич и усмехнулся.
Усмешка была нехорошая. Недобрая.
Глава 30
Документы у Корнеева проверили трижды, причем первый раз, чего он никак не ожидал, еще на подходе к особняку, в переулке. Какой-то парень остановил его и попросил предъявить документы. Проверил, после чего по рации связался с кем-то и, только получив подтверждение, что господина Корнеева ждут в офисе «Росэкспорта», вернул паспорт.
Вторая проверка была у входа в особняк. Третья – непосредственно в приемной Молотова. Повадки проверяющих выдавали в них хороших спецов. Корнеев почувствовал себя разведчиком, пробравшимся в самое логово врага. В «логове» было светло и несуетно. Люди, попадавшиеся на пути Корнеева, ничем не отличались от обыкновенных граждан. Это несколько снижало напряжение.
Почти точно в десять, с задержкой в одну или две минуты, Корнеева пригласили в кабинет. Здесь находился один только Молотов, его лицо было знакомо Корнееву по фотографиям из досье, но там он при всей жесткости во взгляде все-таки выглядел более благообразно. В жизни он оказался гораздо неприятнее, впечатление дополняла крадущаяся походка, заметная сутулость и еще – непомерно длинные руки. Ладонь у Молотова оказалась сухая и прохладная.
– Садитесь, – предложил он.
Все время смотрел Корнееву в глаза, словно хотел что-то в них прочесть, и Корнеев не смел отвести взгляд, зная по опыту, как это важно в первые минуты встречи. И даже когда кто-то вошел в кабинет, Корнеев не обернулся.
– Устраивайся, – сказал вошедшему Молотов, и Корнеев услышал, как человек опустился на диван у двери.
Судя по всему, это был кто-то из охраны. Корнеев чувствовал упершийся в спину чужой взгляд, но по-прежнему не смел обернуться.
– Расскажите о себе, – велел Молотов, устраиваясь за роскошным, похожим по размерам на бильярдный, столом.
– Окончил Высшую школу КГБ…
– Не то говорите, – остановил Молотов, глядя цепким, всепроникающим взглядом. – С чего любая анкета начинается? Фамилия. Имя. Отчество.
Он произносил самые обычные слова. Такие, какие говорят все люди. Но Корнеев почему-то чувствовал исходящую от этого человека опасность.
– Корнеев Олег Николаевич.