Расстрельщик
Шрифт:
– Я тебе сейчас кое-что скажу, – пообещал Захаров, приблизив к Корнееву побелевшие от бешенства глаза. – Если бы это был не ты… Если бы кто другой…
Он был взбешен, но что-то все-таки мешало ему закончить фразу. Корнеев уже начал догадываться, но не хотел пока проявлять инициативу. В его положении полезнее изображать недоумка.
– Если бы не я, – спросил Корнеев, – тогда что?
– Я бы из лазутчика жилы вытянул по одной.
Не пугает, понял Корнеев. Так и было бы.
–
Захаров не принял его дружелюбного тона. Было заметно, что поспешно просчитывает варианты. Наконец нашел такой, который позволял обойтись наименьшими потерями.
– Ты не знал, что я здесь?
– Не знал, – кивнул Корнеев. – Иначе, конечно, сначала посоветовался бы с тобой.
Захаров нервно махнул рукой, словно давая понять, что нечего с ним юлить: он уже все понял и бесполезно пытаться его провести.
– Дела наши плохи, я вижу, – сказал Захаров. – Нас обложили, идет настоящая война.
Вот оно, то, о чем догадался Корнеев. Захаров почуял их обреченность и надеется выпутаться с его, Корнеева, помощью.
– Это случайность, Вадим, – продолжал Захаров, покусывая губы, – то, что мы с тобой сошлись на узкой дорожке. Я – за этих, ты – за тех, такое случается в жизни. Но можем разойтись с миром, если поможем друг другу.
– Я – ни за кого! – поспешно вставил Корнеев, и опять Захаров махнул рукой – не надо, мол, тратить время на ложь, все слишком серьезно.
– Я обязан заняться тобой, Вадим. Это мой долг. Я должен был бы выбить из тебя все, что ты знаешь. На войне как на войне. Но я предлагаю сделать иначе. Ты уйдешь отсюда целый и невредимый. Но сначала скажи, кто тебя послал. Я должен знать, откуда ждать удара.
Это была сделка. И крах всей операции, разработанной Корнеевым.
– Почему ты мне не веришь? – спросил Корнеев.
– Потому что у меня есть кое-какой опыт.
– Я не хочу тебе зла, Паша. Ты чем-то встревожен, но это не мои заботы. Я все объясню тебе. Рита давно хотела, чтобы я ушел с той работы. Ты же в курсе.
Захаров промолчал. Стоял набычившись.
– Она мне все уши прожужжала, Паш. Меня постоянно нет дома, еще командировки эти бесконечные – у кого хочешь терпение лопнет. Кроме всего, зарплата у меня ведь совсем никудышная. Нет, Рита умница, ни разу даже не попрекнула, но у меня самого все-таки совесть есть. И решил – уйду. Свечин предлагал, я через него и стал устраиваться. У него вот такая папка с перечнем фирм, иди куда хочешь, а «Росэкспорт» оказался удобно расположенным. И еще – в заявке не было требований по специализации. Меньше риска, что завернут.
Корнееву показалось, что какие-то зерна сомнения он посеял. Но этого было мало.
– Почему ты пришел с легендой? – спросил Захаров.
– Меня посадят, Паш, если я скажу, где работал прежде. Говорю – подписка.
– А сказать все-таки придется.
Захаров поднял глаза, и, когда их взгляды встретились, Корнеев понял: отмолчаться не получится.
– Только как родственнику тебе говорю, – сказал Корнеев. – Я эти годы проработал в ФАПСИ, в закрытом аналитическом центре. Возглавлял сектор противодействия, так это у нас называлось.
Все сочинял на ходу и сам чувствовал – не то, все плывет и рвется прямо на глазах, но слишком велико было желание спасти операцию, которая стремительно неслась к бесславному концу. Наблюдать за этим, бездействуя, он просто не мог.
Захаров потер лоб. У него сейчас было лицо старого и больного человека.
– Ладно, – сказал он после долгих и мучительных раздумий. – Давай закругляться. – Ткнул пальцем в грудь Корнееву: – Уходи. Больше мне от тебя ничего не надо.
Поддался и поверил. Уже хорошо. Теперь надо осторожненько, чтобы все не испортить, понял Корнеев.
– Э-э, нет. – Позволил себе засмеяться. – Я от тебя никуда не уйду, Паш. Не знаю, чего ты там себе напридумывал, но я чист, и мне врать почти совсем ни к чему.
– Ты и сам не представляешь, куда лезешь.
Корнеев как раз это себе очень хорошо представлял. Особенно теперь, после разговора с Захаровым. Но опять избрал вариант с недоумком.
– А куда я лезу, Паш?
Во взгляде Захарова добавилось холода, Корнееву даже стало не по себе.
– Я для тебя сделал все, что мог, – заявил Захаров. – Но ты гнешь свое. Что ж, я умываю руки.
Корнеев пожал плечами, демонстрируя, что ничего не понимает в происходящем.
– Молотову я о тебе доложу.
Ну еще бы.
– Ему и решать.
Тот нарешает. Корнеев едва удержался, чтобы не поежиться.
– Жаль, что так получилось.
Ну здесь-то, в офисе, убивать не станут. Куда-то повезут. Так что шанс будет.
– Все, Вадим, – закончил Захаров, почему-то пряча глаза.
– Ну что ты, в самом деле! – Собрав силы, Корнеев все же сумел изобразить беззаботность.
Захаров вышел. Очень скоро, всего через несколько секунд, в кабинете появились два парня. Они смерили Корнеева взглядами и встали у дверей. Они ничего не предпринимали и даже вроде больше не смотрели в сторону Корнеева. Но он сознавал, что стоит сделать одно неверное движение – и они убьют его прямо здесь, в кабинете. Корнеев скорчится на полу, и кровь из его разбитой головы будет заливать вот этот до блеска начищенный паркет.