Рассвет Эдема
Шрифт:
Мы сели в фургон, дробовик положили на заднее сидение, так было безопаснее, и Бен вставил ключ в замок зажигания.
— Домой, — пробормотал он тихим голосом, почти шепотом, и повернул ключ.
Но ничего не произошло.
Глава 7
У меня как будто остановилось сердце. Бен тихо выругался и снова повернул ключ. Результат был тем же. Ничего. Двигатель по-прежнему молчал, не грелся и не издавал никаких звуков, и, судя по всему, ни нажатие на педаль газа, ни проворачивание ключа в замке зажигания делу
— Вот черт, — Бен выпрыгнул с водительского сидения, подошел к капоту и с резким звуком открыл его. Я наблюдала за ним через стекло, и когда он попросил меня сесть за руль и снова попробовать завести машину, я так и сделала. Мы пытались завести старый грузовик около двадцати минут, но он упрямо отказывался заводиться.
Бен со стуком закрыл капот, лицо у него было мрачное и блестело от пота. Я выглянула в окно со стороны водителя, пытаясь оставаться спокойной.
— Ну что, никак?
Он покачал головой.
— Думаю, полетели предохранители, или сдох аккумулятор. И если это аккумулятор, то я не смогу запустить его без проводов для запуска двигателя от внешнего источника и другого работающего двигателя. Вот черт, — он потер подбородок: — судя по всему, дальше мы пойдем пешком.
— В Иллинойс? — даже сама мысль об этом была шокирующей, — четырнадцатичасовое путешествие на машине могло превратиться в недельную или того больше пешую прогулку, и это только в том случае, если мы не наткнемся на что-то еще.
— Я не вижу другого выхода, а ты? — Бен беспомощно огляделся, уперев руки в бока, — мы поищем другой транспорт на дороге, но оставаться здесь мы не можем. Я знаю, что это звучит устрашающе, я и сам напуган. Но нам надо двигаться дальше.
Мысль была пугающей. Я бы даже сказала, идти пешком по неподчиняющейся больше никаким законам, пустынной, терпящей бедствие стране, где наблюдался полный упадок общества, а люди скорее нападут на тебя, чем помогут — невероятно пугающая мысль.
Бен вытащил старый зеленый рюкзак из-под сидений, и мы снова совершили набег на поломанные автоматы для продажи закусок, наполняя рюкзак конфетами, чипсами и газировкой под самую завязку. Одев рюкзак на спину и повесив дробовик на плечо, он подозвал меня, и мы направились по пустынной дороге. Такое чувство, что мы остались последними выжившими на Земле.
* * *
Автострада тянулась вдаль, извиваясь среди холмов и леса, проселочных дорог и съездов, которые вели в неизвестные места. Изредка мы проходили мимо машин на дороге, съехавших на обочину, оставленных в кюветах, некоторые были брошены прямо посреди дороги. Однажды, мне показалось, что я увидела человека в одной из машин в кювете, женщина прислонилась к приборной панели, и я поспешила на помощь. Но она была давно мертва, впрочем, как и ее маленький сын на заднем сидении. Почувствовав тошноту, я отвернулась, надеясь, что их смерть была быстрой. Картинки увиденного преследовали меня весь остаток вечера.
Бен осматривал каждую машину, мимо которой мы проходили, обыскивая приборные панели и бардачки, надеясь на удачу. Но кроме машины мертвой женщины, ни в одной машине не было ключей, а ее была слишком повреждена, чтобы использовать. Был еще фургон, который, казалось, был в неплохом состоянии, но у него были спущены колеса. Как-то я спросила у него, не можем ли мы завести машину при помощи проводов, без ключей, но ни один из нас не знал, как это делается. Поэтому мы продолжали движение, пока солнце перемещалось по небу, и тени вокруг становились длиннее.
— Вот, возьми, — сказал Бен, передавая мне открытую банку Спрайта, когда мы остановились, чтобы передохнуть. Я сделала большой глоток и отдала ее обратно, когда он уселся рядом со мной на дорожное ограждение. Мы шли пешком в гору казалось много километров, я чувствовала рядом с собой жар его тела, наши руки и плечи слегка соприкасались. У меня в животе возникло странное ощущение, когда он положил свою большую руку поверх моей, лежащей на ограждении.
— Судя по всему, мы приближаемся к городу, — сказал он после того, как допил Спрайт и выбросил в кювет пустую банку. — И если это действительно так, то будет здорово сделать остановку и поискать машину. И еду. Я имею ввиду настоящую еду, — он бросил взгляд на рюкзак, лежащий открытым у наших ног. Twinkies, Snowballs, чипсы и обертки от конфет выделялись ярким пятном на фоне серого асфальта. — Я могу впасть в гипергликемическую кому, если съем еще хоть один Twinkie.
Я улыбнулась, мне нравилась эта облегченная беззаботная версия Бена. При свете дня, без всей этой крови, смерти, ужаса и отчаяния, все казалось не таким уж и мрачным.
Я широко улыбнулась ему, шутливо толкнув в плечо, когда он посмотрел на меня. И мы вдруг пристально посмотрели друг на друга посреди пустынной на много километров вокруг дороге.
Свет послеполуденного солнца пробивался сквозь ветви сосен, окрашивая волосы Бена в золотисто-коричневый цвет, а глаза казались цвета лесного ореха. И я могла увидеть янтарные и зеленые круги вокруг кофейной радужки. У него были красивые глаза, и они пристально смотрели в мои, нежно и ласково, и немного со страхом. Как будто Бен не был уверен во взаимности того, что чувствовал.
Сердце колотилось у меня в груди. Бен ждал, не двигаясь, хотя не отводил от меня взгляда. Теперь был мой ход. Я облизнула губы и внезапно обнаружила себя, прижимающейся к нему.
Раздался звук машинного двигателя, неестественно громкий в этой тишине, заставив нас обоих подскочить. Посмотрев на дорогу, я увидела отблеск метала в лучах солнца, который приближался к нам, и мое сердце лихорадочно забилось в груди. Бен встал, схватив дробовик с ограждения, когда ржавый коричневый пикап с грохотом появился из-за поворота и затормозил, обдав нас потоком летящего гравия.
Мои чувства кричали об опасности, и я придвинулась к Бену, когда открылась дверь и из машины вышло трое крупных грубоватых парней. Судя по всему, они были родственниками, возможно, даже братьями. Загоревшие, со светлыми волосами, с одинаковыми водянистыми голубыми глазами. Я почувствовала запах алкоголя, доносившийся из кабины автомобиля, когда они не спеша подошли к тротуару и широко ухмыльнулись нам.
У каждого было оружие: одно ружье и парочка пистолетов — но пока ни один из них не наставил его на нас. Мой желудок сжался от ужаса.