Рассвет Эдема
Шрифт:
* * *
В эту первую ночь ничего не произошло. Мы укрепили старый фермерский дом, заколотили досками окна, установили колоду на входной двери. На следующий день мы продолжили укреплять дом, оборудуя комнату в подвале, куда мы сможем уйти и запереться изнутри, если понадобится. Когда наступила ночь, мы выставили часовых на крыльце и на крыше. Расположенная на верху холма ферма предлагала фантастическую возможность обозревать все поля, вплоть до леса. Если появится что-то, снующее между деревьев, по крайней
На вторую ночь также ничего не произошло.
Когда дом был укреплен, мы перебрались в амбар, где всю ночь содержались козы и другие животные, закрыли там все окна и укрепили тяжелые скользящие двери. Амбар превратился в настоящую крепость; животные были так же хорошо защищены, как и люди, поскольку они были залогом нашего выживания, учитывая неразбериху в мире. Никаких больше походов в Валмарт за мясом, яйцами и молоком. По крайней мере, в ближайшее время.
После третьей ночи, люди начали роптать. Что, если мы неправы? Что, если дом достаточно изолирован, чтобы оказаться в реальной опасности? Что, если вся наша работа пропадет даром? С каждой последующей ночью напряжение стало уменьшаться, нервозность исчезала и люди стали возвращаться к своим прежним привычкам и делам.
Но как бы там ни было, мы с Беном продолжали настаивать на своем. То, что бешеные пока нас не нашли, вовсе не значит, что они не найдут никогда. В течение дня Бен помогал мужчинам укреплять поместье, пока я оставалась в доме и помогала женщинам, которые заготавливали продовольственные запасы, воду, лекарства, свечи, мыло и другие предметы первой необходимости. Ночью, когда Бен был не на дежурстве, я сворачивалась калачиком возле него под одеялом в гостевой спальне, и мы занимались любовью, крепко прижимаясь друг к другу в темноте. И я засыпала в объятиях Бена, прислушиваясь к его медленному, ровному дыханию и греясь от тепла его тела.
Однажды утром, где-то через неделю после нашего прибытия на ферму, я вышла на крыльцо и обнаружила Бена и его отца, стоящими на подъездной дороге. Судя по раздраженным, злым жестам Бена и ледяному взгляду Самсона, было очевидно, что они ссорятся.
— А я говорю, что нам не следует уходить с фермы, — сказал Бен, указывая пальцем в сторону подъездной дороги. — Черт возьми, ты не видел тех существ. И понятия не имеешь, на что они способны, и насколько многочисленны. Посылая людей в город, ты посылаешь их на верную смерть.
— У нас мало боеприпасов, — ответил Самсон своим суровым голосом. — И женщины жалуются, что у нас заканчивается кое-что из запасов. Нам нужно больше огнестрельного оружия, если мы собираемся защищать этот дом от твоих монстров. Город недалеко. Если мы отправимся сейчас, то сможем пополнить запасы, в которых мы нуждаемся и вернуться до заката.
— Ты поведешь людей на верную смерть.
— Я не спрашиваю твоего мнения, парень, — Самсон сощурил глаза. — Будет так, как я сказал, и не важно, нравится тебе это или нет. Я не видел ни единого намека на присутствие твоих ходящих зомби, а людям в доме надо есть. Мы отправляемся в город, так что отойди с дороги.
— Отлично, — Бен поднял руку. — Тогда, я пойду с вами.
— Нет, не пойдешь, — рот Самсона искривился в ухмылке, и Бен сделал глубокий вдох, чтобы возразить. — Не хочу, чтобы ты ныл всю дорогу, — произнес он, предвосхищая невысказанный протест Бена. — Ты нам не нужен. Я возьму Джека и Шейна, а ты можешь остаться здесь, с женщинами. Уверен, они найдут, чем занять тебя.
Не дожидаясь ответа, Самсон развернулся и отправился по подъездной дороге, где его ждали Джек и Шейн на заднем сидении древнего пикапа. Бен наблюдал за ними с сжав кулаки, плотно прижав их к бокам, пока грузовик не исчез за поворотом гравийной дороги.
— Черт! — Бен развернулся и с нехарактерной для него яростью пнул землю, отчего гравий отлетел в сторону. — Глупый, упрямый старик! — а затем он заметил меня, наблюдающую за происходящим с крыльца, и вздрогнул. — Привет. Ты все слышала?
Я кивнула и сошла с крыльца, скользнув в его объятия.
— Уверена, с ними все будет в порядке, — сказала я, всматриваясь в его лицо. — Твой отец ублюдок — прости — но он знает, как о себе позаботиться. И он знает, что надо вернуться до заката.
Бен нахмурился.
— Я знаю, что он присматривает за всеми, но ему не следует пренебрегать безопасностью людей только для того, чтобы поставить меня на место, — он вздыхает и смотрит на подъездную дорогу. — Интересно, простит ли он когда-нибудь мне то, что я ушел от них.
У меня не было подходящего ответа, поэтому я просто обнимала его, пока мы стояли посреди подъездной дороги и наблюдали за ней, как будто своими мыслями могли материализовать грузовик с его пассажирами, которые были бы в безопасности и не пострадали бы.
— Видимо, мне стоит вернуться в амбар, — пробормотал, наконец, Бен. Когда он посмотрел на меня, его взгляд смягчился. — У тебя яблочная кожура в волосах, — он вытащил ленточку красной кожуры из моего хвоста. — Чем ты была занята все утро?
Я скорчила гримасу.
— Осознанием, что стала врачом, потому что заготовки из фруктов не моя стихия. Думаю, твоя тетя Сара собиралась отослать меня с кухни насовсем.
Бен засмеялся. Сильнее прижав меня к себе, он страстно поцеловал меня посреди подъездной дороги. Желудок сделал кульбит, а руки скользнули по спине Бена, крепче прижимая, ощущая через рубашку твердые мускулы. Я хотела забрать его боль, вину, которая все еще блестела в его глазах. Потому что, даже несмотря на то, что он был дома, он не был частью семьи; и пока Самсон будет держать его на расстоянии вытянутой руки, он всегда будет оставаться изгоем. Так же, как и я — городская жительница и неудачница. Та, что ничего не знает ни о козах, ни о курицах, ни о консервировании.
Но это ничего. Я могу всему научиться. А Самсон со временем простит Бена или, по крайней мере, будет относиться к нему по-человечески, а не как к грязи под его ногами. Но даже если и не станет, это тоже ничего. Мы будем изгоями вместе, и, возможно, вдвоем мы сможем спасти эту упрямую семейку.
Внезапно, Бен отстранился, его взгляд стал напряженным. Рукой он прикоснулся к моей щеке, отчего у меня бабочки запорхали в животе.
— Кайли, я…
— Кайли, дорогая? — тетя Сара появилась в дверном проеме с длинной деревянную ложкой в руках, на которой виднелись следы фруктовой смеси. — О, а вот и ты. Не хочешь попробовать еще раз?