Рассвет над Майдманом
Шрифт:
— Сформированные части готовы ударить уже сейчас. Разъезды тщательно патрулируют уже все Приречье, следы орочьих разведчиков замечали в последнее время только за рекой. Думаю, что через пару недель пехоту выдвинут к мостам, следом пойдет конница. Из новых ополченцев сколотят сотни и отправят следом. В конце августа за рекой станет жарко.
— Ну что же, все идет неплохо. Я привез ряд серьезных предложений. Думаю, после проведенных встреч Его Величество сможет оплатить наемников с Юга и заказать конницу, а завязывающиеся тесные связи с Поххомораном подстегнут Болотных соседей к более активному участию. У тебя еще неделя, чтобы завершить
Фрайм кивнул и стал выколачивать трубку. Колокольный звон давно напоминал собеседникам, что наступила пора отведать прекрасно приготовленный обед.
В тот момент, когда солнце заливало полуденным зноем улицы Кхура и башни Драконов, в Оромане оно только набирало силу и пока не разогнало столпотворение на улицах яркими беспощадными лучами. Во внутренних дворах королевского дворца сады наполняли воздух утренними пряными запахами, кружа голову и напоминая о ночных играх придворных. В широко раскрытые окна банного зала из сада доносилось пение птиц и отдаленные звуки сменяющейся стражи, громыхающей доспехами и выкрикивающие слова команд. Его Величество царь Гардолирман был неравнодушен к громким и блестящим ритуалам.
Молодой человек с черной кудрявой головой жеманно скривил губы и осторожно зачерпнул ладонью пену, в обилии покрывающую воду в принимаемой им ванне. На его жест тут же склонился десятилетний мальчик в легкой белой хламиде.
— Я же просил сегодня не добавлять розовое масло, у меня от него по утрам начинается мигрень.
— Мы добавили только водоросли с Южного побережья, масло солнечных семян и мыло со степными запахами, господин. Я лично готовил ванну.
— Тогда ты явно плохо вымыл ванну, и я теперь вынужден дышать чей-то розовой дрянью, — фаворит царя после бурной ночи чувствовал себя совершенно разбитым, но привычное желание встряхнуться за счет прислуги медленно растворялось в горячей. — Еще раз такое замечу, отправлю на конюшню. А теперь ступай, смешай мне прохладный напиток. И не перестарайся с сахаром, как в прошлый раз!
Мальчик поклонился и неслышными шагами скользнул к столу — готовить питье. Служба у фаворита считалась невероятно трудной, мужчина улыбался только царю, а истинный характер демонстрировал лишь малолетним слугам. Но мальчишки предпочитали терпеть, надеясь когда-нибудь занять место хозяина. В случае ошибки их ожидала работа на кухне, многочисленных хозяйственных службах дворца и в последствии соляные копи или галеры. Его Величество не жалел рабов, чей ежечасный труд поддерживал роскошную жизнь его самого и придворных.
Дрему Оргартиса прервало слабое покашливание. Черноволосый любимец царя открыл глаза и вздрогнул. На широкой лавке с трудом расположился брат Одтарио, с извиняющейся улыбкой пытаясь примостить огромное тело.
— Уважаемый Одтарио, я так рад вас видеть!
— Полно, полно, мой друг, не вставай, в твои годы надо получать все возможные удовольствия, незачем прерывать омовение ради старика!
— Ну, вы еще не столь стары, я надеюсь видеть вас во главе тайной полиции
— Спасибо, дорогой, я постараюсь оправдать твое доверие, — монах насмешливо разглядывал взволнованного фаворита. Как приятно омрачить заботой его вечно надменное лицо. Видимо, нежданная личная встреча вызвала в этой красивой голове ураган вопросов.
После десяти минут обмена последними придворными сплетнями, Одтарио придал лицу грустное выражение.
— Кстати, мой любезный, не получал ли ты в последнее время привет от старого колдующего друга?
— О ком вы говорите, брат?
— Я о том колдуне, что заботился о здоровье твоего батюшки до того, как по уши залез в заговор магов и был сослан. Помнится, несколько лет тому назад ты лично хлопотал, чтобы любителя орочьих заклятий не отправили его на заслуженную дыбу. Он тогда пытался добиться места при дворе и бесконечными письмами весьма рассердил Его Величество.
Оргартис с каменным выражением лица набрал полные ладони воды, зачерпнул поверх огромную шапку пены и стал старательно умывать вспотевшее лицо. Он прекрасно помнил этот случай. Дернули же его тогда злые домовые просить царя за старого шамана. Ему так хотелось показаться великодушным и щедрым к старику хотя бы перед собой. Он сумел развеять раздражение Гардолирмана шутками и анекдотами, в которых в фривольной манере описал существующие отношения между Кхохоломом и старым Тертедуэйем, комендантом Пяти сестер. Царь тогда хохотал до упаду, представляя описанные сексуальные картины, скрытые за стенами старого замка. Вот как этот смех обернулся сейчас.
— Сожалею, уважаемый Одтарио, я плохо помню тот случай. Мне уже неоднократно говорили, что мое сердце слишком открыто для окружающих, и я слишком часто принимаю участие в судьбе простых людей, лица которых не могу вспомнить уже через неделю, — фаворит не спеша стал мылить руки и бледную грудь.
— Конечно, конечно, я и не сомневаюсь в этом, — монах с поклоном принял из рук мальчика кубок и с удовольствием отхлебнул прохладного слабо-хмельного напитка. — Ваше доброе сердце известно даже за пределами нашего королевства. Значит, он вас в последние дни новыми просьбами не допекал?
— Нет, я и вспомнил о нем только сейчас, после ваших слов.
— Ну и хорошо. А если вдруг ему вздумается с вами связаться, вы уж побеспокойте старика, дайте знать.
— Разумеется, я в тот же час вас извещу. Надеюсь, он не совершил ничего непоправимого?
— О, нет, ничего серьезного. Так, сущие мелочи: покушение на здоровье гражданина государства, недонесение начальству, сговор и крамола против государя и запретное колдовство в пределах государственного учреждения. Его оставили пока на свободе — посмотрим за его друзьями и знакомыми, — Одтарио не торопясь допил кубок и поставил его на скамью.
— Ну и ладненько, не буду больше беспокоить, — грузный монах тяжело поднялся, подарил Оргартису еще пару ослепительных улыбок и не спеша вышел из банного зала.
— Не помнит он, — хмыкнул себе под нос начальник тайной полиции. — Посмотрим, как ты теперь покрутишься. А когда старика через месяц-другой привезем сюда и нос вас к носу сведем, то получим потеху. Колдун после твоих слов с удовольствием тебя продаст со всеми потрохами. А Его Величество больше всего на свете боится сейчас магов и разных кудесников. Папенька крепко ему в голову вбил, что маги не простят отобранного золота. Так что этот шаман нам еще пригодится…