Рассвет над Майдманом
Шрифт:
— Но нанятые стоят затраченного золота?
— Болотники всегда считались крепкими ребятами, а в строю с топорами смогут отбросить любых мохнатых. Я за них не беспокоюсь. Наша задача сейчас — удержать центр, захватить мосты и перебить оставшихся на этом берегу орков. После чего сможем переправиться на север и вырезать под корень проклятые кочевые стойбища. Вместе с войсками с Холмов и дружинами в приречных замках и городах мы имеем около одиннадцати тысяч пехоты, две тысячи тяжелой пехоты с Болот, больше четырех с половиной тысяч легкой конницы и около пяти тысяч тяжелой, включая рыцарей, баронов и хорошо подготовленных дружинников. Через неделю сюда придут еще шесть тысяч тяжелых конных наемников
— Мы не проиграем. Пора вернуть северные земли под нашу десницу.
— Надеюсь, боги тебя услышат. Пока Дрим жонглирует чужими требованиями на наши будущие земли, Дорман следит за южными границами и старается лишний раз не ввязаться в свары с пограничными баронами. Те спят и видят, как бы приехать к концу этой драки и оттяпать кусок чернозема для бесчисленных детишек. Хорошо еще, что часть людей отпустили в сводные дружины, не забыв понапихать туда бастардов и прочее отребье.
— Ничего, Дорман славится умением перепить любого барона. После нашей победы наверняка на южной границе балов будет больше, чем физически способных в них участвовать. Пусть тешит их горячее самолюбие собственным присутствием.
— Могут веселиться сколько угодно, лишь бы солдат поставляли, я же найду дело любому. Вот здесь и здесь. А еще здесь — каждый будет занят, каждому найдем кровавую работу! — кулак короля тяжело опустился на карту, закрыв вычурно прорисованные силуэты мостов через Шепорот. — Они сумели ударить первыми, но мы ответим достойно.
— Не дело это, как червям грязь месить! Уж неделю дожди, а тут вместо добрых деревянных дорог глинистая каша!
— Скажи спасибо, что самих черви не пожрали.
— Подавятся, у меня мясо вонючее.
— Мойся пореже, еще не так смердеть будешь, — усмехнулся бородатый воин со шрамом через все лицо. Его собеседник, заплетающий бороду в несколько косичек, лишь хмыкнул, старательно оббил глину с сапог и шагнул в землянку, пристроившуюся под деревянным частоколом. Навстречу ему ударил запах вина и специй.
— Хорошо живешь, сотник! — радостно потянул носом обладатель шрама. — Горячий грог нам не помешает.
Сотник лишь мрачно кивнул на лавку на другой стороне стола, оторвавшись на мгновение от чтения только что написанного письма. Пара его подчиненных шумно устраивалась напротив, поправив один секиру, другой меч. Закутанная в меха старуха поставила перед каждым огромных размеров чаши, дымящихся горячим вином.
— Это вам в дорогу, — буркнул их командир. — Проводите до тракта гонца и обратно, каждый солдат на счету.
— Что с ранеными? В моем десятке двоим крепко досталось, не считая четырех убитых.
— Выходит, кто был совсем плох уже у богов пируют. Наше счастье, что знахарей по деревням собрать успели быстро.
Сотник поставил загогулину внизу листа и приложил потертую печать.
«Его Величеству, королю Ниерольду от сотника Вира. После недели похода по землям орков попали дважды в засады. Две сотни и пять воинов погибло, восемьдесят четыре тяжело ранены. После гибели доблестного предводителя Андамара вынуждены вернуться в Злой детинец, что стоит у дальних дамб. Спешно укрепляем стены и готовимся к отражению возможного нападения. Усиленные караулы высланы по всем дамбам. Из ближайших деревень старосты выдали крестьян для укрепления
Исполняющий обязанности коменданта Злого детинца сотник Вир»
— Разъезды не видели пока орков у этих земель. То ли отошли обратно в степь, то ли рядом затаились и готовят удар. Поэтому — хватит рассиживаться, зовите гонца и пусть хранят вас боги по дороге до тракта и обратно…
Тихо звякнула уздечка. Дарго рассеянно похлопал по шее коня, всматриваясь в клубы черного дыма, закрывающие заходящее солнце. Рядом с ним застыли в строю три десятка телохранителей, царапая небо пиками с черно-красными флагами. Прямо перед ними по широкому мосту двигалась нескончаемой рекой пехота, медленно переливаясь на другую сторону реки. Пропыленные солдаты, многие со свежими повязками на посеченных руках, с печалью смотрели на ряды тел, укладываемых вдоль реки. Вереница солдат вместе с крестьянами сносили убитых, снимали латы и укладывая оружие в большие кучи.
— Что скажете, барон?
Рядом с Драконом застыл каменным изваянием хозяин замка Шипастой Рыбы барон Швитц. Запертая дома внезапным набегом его дружина доблестно отбила пару нападений орков, не позволив им даже перебраться через рвы. А как только барон увидел подходящие скорым маршем войска повелителя, тут же вывел дружину и успел пощипать один из отходящих орочьих отрядов, захватив обоз и отбив больше двух сотен колодников.
— Не очень хороши дела, мой господин. Западный мост они все же спалили. Наше счастье, что вы смогли посадить три тысячи пехоты на коней, доставшихся после битвы, и столь быстро с войсками пришли сюда.
— Да, без пехоты мы бы и остатки этих мерзавцев не заперли. Сколько орков перебили на этом берегу?
— Не больше восьми сотен. Остальные успели уйти. Правда, драпали они знатно, у восточного моста вообще обозы бросили. У нас потери пока не сосчитали, но не меньше тысячи мы тут положили.
— Ничего, на том берегу закрепимся, через пару-тройку дней в степь пойдем. Все готово. А людям только возможность дай до их глоток дотянуться, без оружия порвут — голыми руками. Сильно в Приречье они народ разозлили.
— Жаль, что всех мохнатых тут не окружили. Лови их теперь по степи. Сам Его Величество когда пожалует?
— Завтра к вечеру. Пока на ту сторону войска надо перебросить. К утру бы всю пехоту туда перевести да конницу, чтобы степь смотрели. Не дай бог, ударят, сбросят обратно в реку.
— Не сбросят, первые полки уже на холмах там выстроились, часть попавших к оркам в полон я туда же отправил, чтобы укреплять берег помогали, другая часть тут поможет мертвым честь воздать.
— Хорошо, сэр Швитц. Отец приказал вашему соседу, сэру Троллеру принять под крепкую руку Болотников, они должны утром быть у восточного моста. Ему держать правый фланг. Вам — центр на том берегу. На левую руку встанет сын барона Клохорайна, молодой Летер. Король жаловал ему это право в память о бесстрашии отца. Мне надлежит быть на этом берегу, проследить за переправой и встретить основные войска. Помните, хоть на рассвете у нас будет на том берегу до пяти тысяч пехоты и трех тысяч конницы, но остатки орков мы здесь не раздавили, а по расчетам их не меньше четырех тысяч. Поэтому — глядите в оба и не зевайте. Осталось день продержаться, потом нас из-за мостов не сковырнуть.