Рассвет над океаном
Шрифт:
9. Мисс Паркер. 8 апреля, понедельник, раннее утро
Ещё темно. Небо закрыто низкими тучами, дождь и ветер усиливаются. Я иду вдоль скупо освещённого причала. «Надежда» выделяется белизной среди соседних яхт. Я заметила её издали, иначе сейчас изнывала бы от неизвестности: найду ли её на прежнем месте? Но я вижу её и почти спокойна. Бессонной ночи как не бывало. Мне легко двигаться и думать, я верю в успех моего предприятия!
Я считала до него минуты весь вчерашний день!
Воскресенье, проведённое без виски, было тягостным. Я уже совсем забыла, каково это: видеть окружающий мир и себя в нём так, как есть, без алкогольного флёра. Попытка скоротать время с дурацкими комедиями закончилась плачевно. Не понимаю, как можно смотреть подобное на трезвую голову! Вечером я вдруг захотела выпить для храбрости. Я в жизни этого не делала, мне стало почти так же стыдно, как позавчера ночью, после того, как я спасалась бегством от случайного знакомого. Ничего, ничего, скоро я покончу с алкоголем! Я доставлю Джарода в Центр, и тогда…
Тогда — что?
Тогда они перестанут мне угрожать и вытирать об меня ноги, вот что. Верну себе свой статус, и пусть кто-нибудь только попробует снова его у меня отобрать.
Я опять рано пошла спать, чтобы не поддаться унизительному соблазну и чтобы поторопить утро. Но сна не было. Мысль о том, что, возможно, уже завтра Притворщик будет в Центре, почему-то вызывала у меня сожаление и тоску, а не радость. А что, если он… если я не… Нет, Паркер, нет! Никаких «если»! Каждый делает то, что ему назначено судьбой: он убегает, я догоняю. И в этот раз, похоже, догоню!
В три часа ночи, убедившись, что спать сегодня мне не придётся, я встала, собралась и отправилась в Бетани Бич знакомым уже маршрутом.
К тому моменту, как я оказываюсь рядом с яхтой, дождь превращается в настоящий ливень. Волосы и плащ моментально намокают. Вода льётся за шиворот. Дремлющая у причала яхта — как островок спокойствия посреди разгулявшейся стихии. Перебираюсь на корму и ныряю под верхнюю палубу, широким козырьком нависающую над входом в салон. Надеюсь, Джарод ночевал здесь уже сегодня! Присматриваюсь сквозь стеклянную дверь. Слишком темно, приходится включить фонарик. Узким лучом света ощупываю салон — он кажется жилым. Небрежно брошенный клетчатый плед на диване. Свежие цветы в вазе на столе. Прекрасно!
Не особо рассчитывая на успех, толкаю дверь, и вдруг она поддаётся и неслышно отползает в сторону. Захожу внутрь, делаю два шага и достаю пистолет.
В этот момент я понимаю: позади меня кто-то есть! Не успеваю даже обернуться. Меня берут за локти, жгучая боль в запястье заставляет выпустить оружие.
— Привет, мисс Паркер! — раздаётся насмешливый голос за спиной. — Никогда не мог понять твоей любви к этой штуке.
Проклятье! Джарод!
Секунду спустя я оказываюсь на диване. Моя рука пристёгнута наручником к подлокотнику. В салоне вспыхивает свет. Притворщик убирает за пояс мой пистолет и, прищурившись, смотрит мне в глаза — с любопытством, но без всякого удивления. Он ждал меня, сомневаться не приходится. Он меня перехитрил!
Выглядит он отлично! Посвежел, подстригся и как будто помолодел лет на пять. Его цветущая физиономия вызывает у меня приступ гнева.
— Через десять минут тут будет чистильщики, — говорю я, чтобы сбить с неё довольное выражение.
— С чего бы вдруг? — безмятежно отвечает Джарод.
— Я послала им сигнал.
— Здесь работает сканер радиоволн, — пожимает он плечами. — Никаких передающих устройств при тебе нет.
Он выходит наружу, но очень быстро возвращается. Запирает дверь, снимает мокрую куртку, усаживается на капитанское место и поворачивает ключ зажигания. Утробно ухает мотор, яхта начинает двигаться.
— Джарод, твою мать! Что ты задумал?! Сними с меня наручник!
Он даже не оборачивается, заставляя меня любоваться его каменным затылком. Дергаю рукой, пытаясь освободиться — становится больно. Спокойно, Паркер, спокойно, ты же не хочешь, чтобы остались синяки! Яхта набирает скорость. Вскоре нас начинает качать — мы вышли в океан. Джарод старается держать яхту носом к волнам, но её всё же швыряет. Переживаю несколько крайне неприятных минут, прежде чем качка заканчивается. Мотор умолкает. Дождь всё идёт. Порывы ветра гулко ударяют в борта, но сильных волн уже нет. В призрачном свете штормового утра становятся видны близкие берега — какая-то маленькая тихая бухта.
Взгляд, которого я, наконец, удостоена, пробирает меня до костей!
— Есть разговор, мисс Паркер, — сухо произносит Притворщик. — Здесь нас никто не услышит и никто нам не помешает. И я очень надеюсь, что ты не будешь врать ни мне, ни себе.
10. Джарод. 8 апреля, понедельник, раннее утро
Мисс Паркер явилась одна — это главное. Я не ошибся в расчётах! Она не позаботилась о том, чтобы вызвать подмогу, если найдёт меня на яхте, а значит, пришла встретиться, а не забрать меня с собой. Обнадёживающий факт. Она, правда, сама этого пока не понимает, но лиха беда начало — затем я и выманил её сюда, чтобы помочь разобраться в себе.
Нахохлилась, бедняжка, прикованная рука неудобно согнута. Бледная до прозрачности, похудевшая, очень усталая. Мокрые волосы, мокрый плащ… Нужно освободить её, чтобы она смогла его снять, и принести ей полотенце и чего-нибудь горячего. Только что она, как петарда, фонтанировала негодованием, но сейчас притихла и вроде успокоилась — сюрпризов быть не должно.
— У меня к тебе разговор, мисс Паркер. Здесь нас никто не услышит и никто нам не помешает. И я очень надеюсь, что ты не будешь врать ни мне, ни себе.
— Не о чем нам разговаривать! — отвечает она хмуро, но уже без ярости.
Я избавляю её от наручников и забираю плащ.
— Обойдёмся без глупостей? Я сильней, и твоё оружие у меня.
Молчит и смотрит в сторону. На всякий случай, вынимаю ключ зажигания из замка и ухожу на нижнюю палубу, за кофе и полотенцем. Вернувшись, застаю её в той же позе — сидит, меланхолично поглаживая запястье. Протягиваю ей полотенце, ставлю на стол дымящуюся кружку, устраиваюсь напротив. Мисс Паркер вытирает волосы и шею, потом берёт кружку и греет об неё руки. Очень красивые руки с безукоризненным маникюром, к которым так и тянет прикоснуться. Я помню, как сделал это в нашу прошлую встречу. И как она отняла руки, помню тоже.