Рассвет Узумаки
Шрифт:
Глава 29.
'И был вечер, и было утро: день пятый. И сказал Бог: да произведет земля душу живую
по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так'. Вроде бы достаточно точно припомнил. Хотя наглость, конечно неимоверная - себя с... э-э-э... персонажем этой интересной книги равнять... Но ведь как раз живой душой и предстоит заняться. А вот за 'скотов' и 'гадов' эта самая живая душа и в пол вбить может. Так что не дай мне Ками проболтаться...
Я невольно хмыкнул, поражаясь, какими извилистыми путями порой бегают мысли, только чтобы отвлечься от мандража, и снова напитал палец чакрой. Иероглиф 'любовь' в очередной раз немного приподнялся
Кандзи прыгал, как йо-йо на веревочке, а я невидящим взглядом смотрел на эту картину. Бинты с рук я снял сегодня утром, сразу после того, как отправил Йоко к Таюе и остальным детишкам. Она в очередной раз было надулась, но вызвала у меня лишь понимающую улыбку. Да, пусть она совершенно не способна к фуин - не то что нарисовать, а даже запитать чакрой нарисованное мной не может, ограничители все время рвет... Случай с нагинатой - это лишь исключение, которое подтверждает правило... Но ходит она на занятия совершенно не за этим. Когда я наконец подведу народ к мысли о ее необычности - ей будет гораздо легче. Ведь ненавидеть какого-то неведомого монстра, да еще и агрессивного, по Конохе судя, или вот эту вот конкретную девочку, с которой твоя дочь хихикает на какие-то свои девичьи темы, а соседский сын все время дергает за постоянно спадающую на глаза прядку волос - две большие разницы, как говорят порой дикторы на несуществующем здесь (и слава всем богам и демонам разом!) телевидении...
Бинты сняты, орда клонов отправлена 'собирать камни', орда поменьше, созданная из чакры огня, рванула в порт... вот-вот должны добраться, должны пойти воспоминания от развеявшихся. И пусть вся гавань будет пару недель вонять горелыми рыбьими потрохами, но... впредь будут думать, к кому и зачем идти. Хоть я необычный, а в моральном плане, прямо скажем - хреновый, шиноби, от чего и страдаю... Но приходить ко мне с жалобами на вонь... Они бы меня еще сортиры копать подрядили! Будет наука, а в следующий раз пусть вон с колхозниками договариваются, от рыбьих потрохов, говорят, свиньи вес не по дням а по часам набирают! Тут вам не Коноха, генины поля пропалывать не будут, я найду их бесконечному энтузиазму более эффективное применение...
Клоны отправлены, а последним напряжением было создано еще четыре копии, вооружены всеми запасами чакрочернил и образцами на бумажках и посланы подбирать удобный подвал. Можно было бы воспользоваться уже обжитым (ну или 'обмертвленным', так будет точнее), хоть он и выгорел, но мне кажется, что при повторном визите туда Ю может подумать обо мне нехорошее. Я и так не знаю, что буду делать, если она вдруг откажется. Все же это не просто 'поделился чакрой', это ее жизнь и судьба на долгие годы, до самой смерти, по моему плану и моей указке. И пусть я хочу ей только хорошего... Орочимару вон тоже, наверное, не из природной злобности все это творил. Будь он отвратительной бездушной сволочью, Джирайя с бабулей не смогли бы пройти с ним Мировую войну в одной команде, такие вещи - либо есть, либо их нет. Пример вот он, вместе со мной из деревни удрал... Змей, наверное, искренне желал помочь встреченной аловолосой девочке с неплохим запасом чакры, но без каких-либо нин-талантов, стать сильнее... Ну и попутно обогатить человечество и себя лично новым научным открытием, ведущим к бессмертию, конечно, куда ж без этого. Хоть он и скотина, но умная скотина...
Я уже делал такое, на себе, причем один, без какого-либо контроля со стороны опытного и знающего, ну или хотя бы талантливого. Сейчас должно пройти легче, второй раз как-никак, да и я все-таки буду управлять процессом и смогу быстро что-то исправить... Но последние два дня, как только я начинаю думать об этом, меня преследуют видения гигантских каменных жаб из рассказов ленивцев... и кровь. Ярко-алая кровь на белоснежной, без единой черточки, бумаге. Алая кровь, смешивающаяся с такими же яркими, но постепенно сереющими и превращающимися в камень волосами... А что, если не смогу, не справлюсь, не выйдет?.. Это ведь будет не просто провал эксперимента... Именно поэтому я сейчас сижу один в пустом здании, все остальные посетители которого стараются провести в нем как можно меньше времени... тоже неудачный эксперимент... и тягаю несчастный кандзи, пытаясь избавиться от неприятного зуда внутри.
На данный момент двести пятьдесят четыре клона, видимо, являются для меня пределом, потому как система циркуляции немного перенапряглась. Вот ведь тоже... Система, которая не должна существовать по законам божеским и человеческим, которую нельзя увидеть и пощупать, которая и существует-то только за счет обращающейся энергии... А болит и чешется, как настоящая, поди ж ты... Ну ничего, сегодня она мне не понадобится. Интересно, а как Орочимару справляется с такими чувствами, если они у него, конечно, есть? Должен же быть у него хоть кто-то настолько же нужный и важный, как...
Вдруг обратил внимание на 'любовь', как раз в этот момент зависшую на моем пальце. Поднес символ ближе к глазам. Он висел как приклеенный, сохраняя жесткую структуру, будто собранный из тонких железных планок. Я усмехнулся. Нужный и важный, говоришь? Может быть, в этом и проблема? Может, будь все хоть немного, хоть чуточку иначе, ответ был бы самоочевиден? Но.. ведь... я... ее не... не ее... А в конце концов, что я теряю? Я же вижу, как она ко мне относится. По справедливым словам моей деликатной и вежливой дочурки, этого не видит только тот, кто видеть не хочет. А из таких тут - один я. Так что...
Я тяжело вздохнул, посмотрел на иероглиф... кто бы мне сказал, почему я машинально нарисовал именно его?.. и решительно вдавил палец в собственный лоб. Кожу немного дернуло болью.
На несколько мгновений замер, прислушиваясь к ощущениям. Ничего не изменилось. Криво улыбнулся. Да уж, если бы все было так просто, вряд ли сонмы писателей и поэтов тысячи лет бились бы в истерике по поводу этого чувства. Если по сказкам судить, мне тут даже боги не помогут, буде я даже мог до них доораться. Было бы забавно, пришел Рикудо-сеннин, хлопнул молнией по черепушке и оп - любовь.
А химия... что химия. Химия порождает только страсть. А она и не уходила. Вон по ночам до сих пор горячие источники снятся, точнее, те, кто на них был. Та... Слава Ками, с гормонами разобрался, стиральных машин на фуин ведь пока изобрести не сподобился, а будь я обычным шестнадцатилетним подростком... хм...
Однако иероглиф на лбу что-то мне напоминает. Что-то очень знакомое. Или кого-то...
Оглянулся в поисках зеркала, благо с моим пышноволосым приобретением быт начал понемногу улучшаться. Йоко, как и все девчонки всех возрастов и миров, казалось, могла часами вертеться перед зеркалом, хотя что уж там могла найти девочка, способная усилием воли изменить все - от одежды до формы черепа? Но, видимо, не все так просто, потому что, несмотря на постоянные жалобы на мешающую копну волос (да и некоторые небезызвестные личности не могут пройти мимо, чтобы не дернуть, хех), их длина все не уменьшалась и не уменьшалась, а время, проведенное перед зеркалом, все росло и росло. Эх, девчонки...
Но, такой вот тихой сапой, зеркало заползло даже в мою комнату. Вместе с уютным диваном, добытым воистину невесть откуда, тяжелым мягким ковром на полу, большущим мягким креслом, куда эта хитрюга любила забираться с ногами по вечерам, смотря жалобными глазами, чтобы снова не прогонял спать в свою комнату... А ведь раньше ничего, кроме кровати и деревянного кресла, даже, скорее стула, здесь не было, не захламляло и пыль не собирало. Вот так незаметно мы из 'с тобой - рай хоть в шалаше', превращаемся в 'дорогой, вынеси мусор и выбей ковер от пыли. И не зависай в своем гараже, через час мы едем на вокзал встречать маму. Нет, не твою, а нашу!' Эх, женщины...