Рассыпаясь серебром
Шрифт:
Из раны вурка кровь капала все сильнее, неровными ручейками стекая с вершины. Ручейки объединялись, ускорялись, и вот на кувыркающегося внизу Рувана уже несся настоящий кровавый поток. Последнее, что увидел феникс прежде, чем его с головой накрыла отвратительная красная масса, это ярко-синие, уже мертвые глаза самоубийцы.
Аптекарь проснулся от удара – ворочаясь во сне, он умудрился упасть с кровати. Одеяло, слетев на пол, змеей окутывало ноги; длинные перья хвоста растрепались, торчали в разные стороны безобразным веником. Руван дышал часто и громко. Он будто все еще находился в том лесу, карабкался по омерзительной костяной
Опершись о кровать, Руван поднялся. На белой простыне, там, куда феникс положил руку, расцвел алый цветок – на пальцах красовался свежий порез, кровь вытекала ровными, размеренными толчками. Руван застыл, не зная, что и думать.
– Совпадение… Проклятое совпадение, – проворчал он после продолжительного молчания.
Из открытого окна потянул свежий ночной ветерок. Стало зябко. Подняв одеяло с пола, Руван накинул его на плечи и сел на кровать, пустым взглядом уставившись в темноту комнаты. Порез щипало. Подняв руку, феникс коснулся ранки кончиком языка – вкус был соленым, чем-то напоминающем ржавчину. Молящие о спасении голубые глаза появлялись перед взором каждый раз, стоило только фениксу опустить веки.
Дальше так сидеть не было смысла, но и сон не шел. Вздохнув, Руван натянул рубашку и вышел из комнаты. Коридор пустовал, что было неудивительно в это-то время суток. Глухая ночь завладела гостиницей; казалось, ее непомерная тьма тягучим потоком втекала в помещение через окна и двери. Рувану почудилось, что он блуждает в каком-то смоляном потоке. Отвратительное чувство, будто он с ног до головы измазан в грязи, не давало фениксу покоя.
– Зачем я сюда вышел? – он соображал с трудом, голову словно сдавили металлическими тисками.
Спустившись по лестнице, феникс вспомнил о купальне, что находилась на первом этаже. «Не засну, так хоть помоюсь», – решил он, заворачивая в нужную дверь. Ванное помещение было пусто. Стены, отделанные камнем, гулко отражали одинокое эхо шагов. На лавочках рядком стояли пустые шайки. В углу красовалась просторная ванна. Вода в ней менялась раз в пять дней, но этого было вполне достаточно, ибо ванной мало кто пользовался – простого обмывания в кадке вуркам более чем хватало.
Сложив одежду тут же на полу, Руван с головой погрузился в холодную воду. Стараясь хоть как-то отогнать остатки кошмара, он оставался под водой до тех пор, пока легкие начало чуть ли не разрывать от недостатка кислорода. Судорожно вдыхая воздух, он вынырнул, чтоб потом беспомощно раскинуться в огромной ванне, устремив немигающий взгляд вверх.
Сквозь окно в потолке бесцветно мерцали звезды.
***
Утро выдалось ясным. Вернее, не утро, а полдень. Малеа сопротивлялся пробуждению, как мог, но противный сон все же кончился, выкинув волка на растерзание жестокой реальности. А реальность действительно сегодня была особо стервозна: вчерашнее вино не казалось настолько крепким, когда юноша его пил, однако сейчас он в полной мере ощутил на себе все прелести похмелья. В голове будто засела стая диких кабанов, которым их заточение в тесной черепной коробке совсем не нравилось – голова раскалывалась от боли.
Проснувшись, Малеа обнаружил себя спящим в верхней одежде; одеяло, так же, как и подушка, валялись на полу. В комнате витал стойкий запах подкисшего вина, описать же запах изо рта не представлялось возможным – он особо сильно ударил по чувствительному волчьему носу. На нетвердых ногах юноша побрел в купальню и долго смывал с себя последствия ночного веселья.
Завтракал Малеа водянистой «кашей», которую (о чудо!) умудрился приготовить самостоятельно. На веранде было хорошо – тонкий навес защищал от палящих лучей светила, а дивный аромат цветов, растущих тут же, будто бы желал постояльцам «приятного аппетита». Малеа сидел, как всегда, в одиночестве – Рура с утра еще убежал по делам, а больше поговорить тут было не с кем. На другом конце веранды сидели два кота – они громко беседовали, хотя… правильнее было бы сказать – «говорили», ибо собеседники совершенно не слушали друг друга, говоря одновременно каждый о своем. Волк их не слушал, но до ушей иногда долетали обрывки фраз: про каких-то магов, сны и чудеса.
«Пф, чудеса… Вот бы и мне чудо встретить…»
Но тут вниманием волка завладели две бабочки, что беззаботно порхали над ароматными бутонами. Наблюдая за воздушным танцем крылатых красавиц, Малеа уже предвкушал сегодняшний день: уж теперь-то он будет осторожнее и не повторит вчерашних «приключений».
Насидевшись вдоволь на террасе, волк с легким настроением вышел со двора. Погода была прекрасной. Яркие лучи Муг заливали все пространство: казалось, улица утопает в бесконечном озере света. Зеленая листва деревьев, высаженных по обочине дороги, приятно шелестела на ветру, словно растения тихо перешептывались на неведомом для вурков языке. Улицы пребывали в ленивой тишине – почти все сейчас были на ярмарке. В сумке еще болтались остатки изделий, к тому же головная боль почти прошла.
Решив попытать счастья на рынке, Малеа направился к реке. Улицы на окраине города были тихими, не торговыми, но чем ближе юноша подходил к мосту, тем чаще попадались лавки и магазинчики. Из-за жары многие продавцы повытаскивали товар на улицу – не очень-то просто в такое пекло сидеть в душном помещении. На прилавки волк почти не смотрел. Но совпало ли так или провидение подшутило, что, проходя мимо очередного торговца, юноша хвостом случайно сбил хлипкий прилавок. Деревянный стол полетел кувырком, раскидывая весь товар по земле.
– И-извините! Я случайно! – взвизгнул Малеа.
Продавец промолчал, лишь фыркнул да недовольно покачал головой. Растерявшийся Малеа кинулся собирать раскиданное – товаром оказались книги.
– Я соберу, – тараторил волк. – Я все ОЙ!
Не удержав собранную стопку в руках, волк снова уронил книги на землю. От стыда Малеа готов был провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться. Или убежать. Опустившись на колени, он снова принялся собирать книги, но вдруг застыл на месте – одна книга, упав, раскрылась. Но не это удивило волка, а фраза, случайно попавшая на глаза: «… и прогнал Муг Тьму…». В памяти тут же всплыл вчерашний спектакль. Заинтригованный волк спросил:
– Сколько… Сколько стоит?
Продавец, наверное, еще долго помнил черного волка – не столько из-за необычного цвета, сколько из-за того, что, расплатившись за книгу, Малеа в задумчивости побрел туда, откуда пришел, напрочь позабыв об обещании помочь собрать разбросанный товар.
Надо сказать, что постоялый двор Руры находился на самой окраине города – дальше только лес. Если идти вдоль речки, против течения, то можно попасть на небольшую полянку. Окруженную невесомыми березками, ее давно заприметили городские. Здесь в реку впадал небольшой ручей. У самой воды стояла открытая беседка, до крыши заросшая лозами винограда. За ней через ручей был перекинут узкий мостик, по которому можно было пройти только по одному. Вьющаяся за мостиком тропинка убегала вглубь леса. Место это было очень живописное и спокойное.