Растерзанное сердце
Шрифт:
Глава девятая
Редакция «Мохо» представляла собой квадратное помещение открытой планировки на том же этаже, на котором располагались редакции журналов «Кью» и «Керранг!». Здесь работало около двадцати человек. Возле двух довольно больших окон стояли длинные столы, заставленные компьютерами «Макинтош» всевозможных расцветок и заваленные стопками компакт-дисков, справочников и папок. Беспорядок, но довольно живописный беспорядок. Шкафчики для документов размещались под столами. Стены увешаны плакатами — в основном увеличенными обложками «Мохо». Сотрудники, как отметил Бэнкс, тоже являли собой пеструю
Никто не обратил на Бэнкса никакого внимания, когда Джон Батлер, редактор, к которому он пришел, провел его к секции стола, расположенной поближе к окну. На его рабочем месте среди бумаг лежал пустой пакет из закусочной «Pr^et a Manger», в воздухе чувствовался запах бекона, напомнивший Бэнксу, что уже середина дня и он помирает с голоду. Садясь, он уловил урчание в желудке.
Джону Батлеру было под сорок, и он был одним из самых буднично одетых людей в офисе: джинсы, старая футболка с логотипом группы «Хоуквинд». Его бритая голова поблескивала под лампами искусственного света. Играла музыка, что-то в стиле шестидесятых, с бренчащими гитарами и аккордеонами. Бэнкс не узнавал эту вещь, но она ему понравилась. Кроме того, откуда-то из-за угла доносились бухающие басы танцевального микса. Он подумал: нелегко, должно быть, сосредоточиться на писании, когда вокруг так шумно.
— Я по поводу Ника Барбера, — сообщил Бэнкс. — Как я понимаю, он работал над заданием по вашему заказу?
— Да, это так. Бедняга Ник. — Батлер наморщил лоб. — Один из лучших. Никто, абсолютно никто не знал больше Ника о музыке конца шестидесятых — начала семидесятых, особенно о «Мэд Хэттерс». Огромная потеря для всего музыкального мира.
— Я постараюсь выяснить, кто его убил. Это моя работа, — сказал Бэнкс.
— Понимаю. Разумеется, любую помощь, какую я только в силах… хотя я не представляю, чем могу помочь.
— В чем состояло задание, которое выполнял Ник Барбер?
— Он делал большой материал о «Мэд Хэттерс», — ответил Батлер. — В основном о Вике Гривзе, их клавишнике. В следующем году исполнится сорок лет со дня образования группы, и они собираются снова, хотят устроить большое мемориальное турне.
Бэнкс уже слышал о «Мэд Хэттерс». Да и мало кто не слышал. Прогремев в шестидесятые, они спустя долгое время сумели восстать из праха, как воскресали очень немногие — скажем, как «Флитвуд Мак» без Питера Грина или «Пинк Флойд» без Сида Барретта. Но это обошлось им очень дорого, вспомнил Бэнкс.
— Где они теперь? — поинтересовался он.
— Рассеялись по миру. Большинство сейчас живет в Лос-Анджелесе.
— Вик Гривз много лет назад исчез, верно? — спросил Бэнкс.
— Верно. Ник его нашел.
— Как ему это удалось?
— Ник неплохо скрывал свои источники, но, скорее всего, он отыскал его через службу найма жилья или агента по продаже недвижимости. У него повсюду были контакты. Вик Гривз не очень-то старался сохранить инкогнито, он просто отшельник, не афиширует своего присутствия. Я хочу сказать, что его нашли первым. Проблема в том, что никто, видимо, не сумел его разговорить, поэтому все оставили его в покое, кроме, может быть, каких-нибудь сумасбродов, которые считают его своего рода культовой фигурой, вот почему он все же охраняет свою частную жизнь, точнее, ее охраняет
— Почему вы так думаете?
— Адамс усиленно защищает Гривза, с тех пор как группа распалась. Они с Гривзом старые друзья, еще со школы.
— Где Ник Барбер нашел Гривза?
— В Северном Йоркшире. У «Хэттерс» всегда были прочные связи с Йоркширом — через лорда Джессопа и Свейнсвью-лодж. А кроме того, Вик и Рэг Купер, соло-гитарист, оба родом из тех мест. С остальными они познакомились в университете Лидса.
— Северный Йоркшир? Сколько Гривз там прожил?
— Понятия не имею, — ответил Батлер. — Ник не говорил.
Итак, цель паломничества Ника Барбера все время находилась у Бэнкса под носом, а он и не догадывался. Да и как он мог догадаться? Впрочем… тут у Бэнкса мелькнуло одно воспоминание. Кажется, он все же и раньше чуял, что привело Ника Барбера в Свейнсдейл.
— Вы мне не поможете? — попросил он. — Я вырос в других краях, но, насколько я помню, те места еще как-то связаны с группой, верно?
— Там погиб Робин Мёрчент, басист.
— Он ведь утонул?
— Да, действительно. Утонул в бассейне примерно через год после того, как то же самое произошло с Брайаном Джонсом. В июне семидесятого. Рок-музыкант — профессия группы риска.
— И этот бассейн находится в Свейнсвью-лодж, — добавил Бэнкс. — Теперь я вспомнил.
Он-то вспомнил только теперь, а Ник Барбер наверняка знал об этом — как спортивные фанаты знают наизусть, когда и с каким счетом сыграла их команда, помнят статистику матчей и величайших игроков за многие годы.
— Этот дом, Свейнсвью-лодж, уже несколько лет стоит пустой, — сообщил Бэнкс. — С тех пор, как в апреле девяносто седьмого умер лорд Джессоп. Наследников не оказалось.
И никому не оказалась нужна эта куча камня, припоминал Бэнкс. Начать с того, что требовались слишком большие средства, чтобы поддерживать ее в приличном состоянии, к тому же дом нуждался в серьезном ремонте. Одна-две гостиничные сети проявили было интерес к этой недвижимости, но вскоре их отпугнула история с ящуром; одно время поговаривали о том, чтобы превратить дом в общественный центр, но и из этого ничего не вышло.
— Расскажите мне еще о Нике Барбере, — попросил он.
— Да в общем-то нечего рассказывать, — признался Батлер.
— Как он попал в вашу сферу? Его родители говорят, что он не учился на журналиста, у него не было практики.
— Вам это может показаться странным, но обучение журналистике редко поощряется в нашей области: порождает слишком много вредных привычек. Разумеется, мы требуем, чтобы человек умел писать, но важнее всего любовь к музыке.
Это полностью соответствовало тем сведениям о Нике, которые имелись у Бэнкса, — если только Ник умел писать.
— И у Ника Барбера была эта любовь?
— В избытке. Кроме того, он отлично разбирался в самых разных музыкальных жанрах, в том числе в джазе и классике. Замечательный, оригинальный ум. Какая трагическая потеря!
— Сколько времени он для вас писал?
— Семь-восемь лет, периодически.
— А когда он заинтересовался «Мэд Хэттерс»?
— Лет пять назад или около того.
— Насколько я понимаю, он жил довольно экономно.
— Музыкальным критикам платят не такие уж шикарные гонорары, однако у них есть множество дополнительных преимуществ.