Растопить ледяное сердце
Шрифт:
Обе женщины повернулись, чтобы взглянуть на Уэллеса.
– Возможно, – сказала Дафна.
Если верить старой примете, в этот момент у него должны были пылать уши. Но он ничем не выдавал, что знает, с каким интересом его рассматривают.
Гидеон повернулся и вышел из профессорской, даже не оглянувшись.
– О, кажется, мне пора отправляться в Бедфоршир, – сказала Дафна, приведя в полное недоумение свою новую американскую приятельницу, незнакомую со старомодным английским выражением, означавшим, что она отправляется спать.
Дафна
– Удачной охоты, моя дорогая.
Лора с улыбкой посмотрела женщине вслед. Какая удивительная старушка!
Она увидела, как открылись зеленые двери, и ее сердце екнуло, но это была Жюли Нгабе. Обругав себя за свое разочарование, она быстро направилась к этой потрясающей африканке.
– Доктор Нгабе, мне так жаль, что вам не повезло на этот раз, – с искренним сожалением сказала Лора. – Но я уверена, что увижу ваше имя в следующих списках кандидатов. Расскажите мне, какими исследованиями вы занимаетесь.
Жюли Нгабе, нисколько не смущаясь, дала длинное, но удивительно просто изложенное описание своей работы. Затем, взглянув поверх плеча Лоры, пробормотала несколько вежливых слов и удалилась.
– Как я вижу, мои коллеги просто монополизировали вас, – прозвучал над ее головой сдержанный холодный голос.
Лора повернулась, рассерженная тем, что ей приходится задирать голову. Она к этому не привыкла и сомневалась, что ей это нравится.
– Доктор Нгабе просто изумительна, – твердым голосом сказала она.
А ее глаза загорелись, как у орла, заметившего кролика.
Синие глаза Гидеона прищурились. Улыбка на лице Лоры стала еще шире. Вдруг вспомнив слова Дафны, она взглянула на его руки. У нее перехватило дыхание. Дафна оказалась права, руки у Уэллеса были действительно фантастические.
Спустя несколько минут кто-то тихо выскользнул из профессорской.
Его ухода не заметил никто из гостей.
А еще всего лишь через пятнадцать минут этот кто-то уже вернулся и разговаривал с Рексом Джимсоном-Кларком.
Глава 5
– Полагаю, вы ждете от меня благодарности? – Гидеон стиснул зубы и решил еще раз поговорить с Лорой Ван Гилдер.
После того как почетный член колледжа и доктор Нгабе, поговорив с ней, ушли, он подумал, что наступило время во всем разобраться раз и навсегда. Он направился к ней, полный решимости вести себя как разумное человеческое существо, а натолкнулся на двусмысленные фразы американской девчонки.
И почему она не отрывала глаз от его рук?
После этого короткого эпизода Гидеон почти сразу же ушел, все его примиряющие и вежливые слова, которые он намеревался сказать, остались, к его стыду, невысказанными. Он попытался развлечься. Безуспешно.
Он немного растерялся, что было ему совершенно несвойственно. Раньше он всегда полностью владел и собой, и ситуацией.
Люди обычно обращались к нему, когда попадали в беду, вероятно, чувствуя, что он единственный человек, на которого можно положиться – беспристрастный, справедливый и достаточно опытный, чтобы оказать помощь. В свое время Гидеон отговаривал студентов от самоубийства, разрешал кризисные ситуации в семейной жизни преподавателей и улаживал многочисленные ссоры.
Он всегда был уверен, что сможет справиться с любой ситуацией хладнокровно, с разумным сочувствием и пониманием.
А Лора Ван Гилдер заставляла его дергаться, как умалишенного клоуна на ниточках. Это надо прекратить!
Оживление начинало спадать. К полуночи профессора с досадой вспомнили о назначенных на утро консультациях. Гости из других колледжей размышляли о том, с какой головой они явятся утром. Портвейн, следует признаться, наливали щедрой рукой.
Медленно и неохотно люди стали расходиться. Шум постепенно затихал.
Гидеон, как «звезда манежа», был более чем готов тоже закончить этот вечер. Неожиданно свалившаяся на него престижная премия Ван Гилдера, конечно, оказалась очень приятным сюрпризом, но не она волновала его.
Эта американка стала просто наваждением.
Наконец он был вынужден подойти к ней в последний раз, чтобы протянуть в каком-то смысле оливковую ветвь. Так больше не могло продолжаться.
Так почему, о, почему, со смешанным чувством раздражения и удивления думал он, его первые слова были такими враждебными?
Лора резко обернулась, неожиданно услышав такой знакомый, с насмешливыми нотками, голос. Серебряные и янтарные бусинки блеснули в ее волосах, и их блеск отразился в его глазах.
Гидеон поморщился от яркого света и напрягся, видя эту знакомую широкую улыбку, неожиданно озарившую ее лицо.
Он знал, что попался, даже прежде, чем она заговорила.
– Профессор Уэллес. Вы что-то сказали? – с милой улыбкой спросила она.
– Я сказал, – сквозь зубы произнес Гидеон, – что полагаю, вы ждете от меня благодарности, – повторил он, прекрасно понимая, что она слышала его слова и только из коварства заставляет его повторить свою ошибку.
Как он ни старался это скрыть, Лора уловила в его голосе беспокойство и еще шире улыбнулась.
В самом деле, с этим человеком ей было ужасно интересно.
Она словно тыкала палкой в спящего тигра.
Чуть посильнее толкнуть, и он дернется во сне, и остается лишь радостно похлопать в ладоши и ткнуть еще раз. И если слишком сильно, то р-р-р-р!
– Ну что вы, профессор Уэллес, такая мысль никогда не приходила мне в голову. – Она еще любезнее улыбнулась, показывая ряд белоснежных зубов.
Гидеон сжал свои зубы.
– Вы хотите сказать, что пришли к выводу, что я… какой? Слишком неблагодарный? Слишком высокомерный? Слишком пресыщенный?