Растяпа. Бетонпрофит
Шрифт:
– Определенно хорошая погода сегодня…
Но Великов, опечаленный и понурый, так мрачно взглянул на меня, что я решил подождать с уговорами – время терпит: до Таяндов еще целый час езды. Но стоят они там или нет? Ах, черт возьми, дьяволу бы заложил душу, чтобы только узнать – стоят или нет?
То ли мои мысли угадав, то ли своим отвечая, Геша, наконец, сказал:
– Трудный народ эти женщины!
Я подумал, что он меня разгадал и тут же ответил:
– У меня просто голову сносит от предвкушения.
– Без драм, без драм, – гримасничая отозвался
Ровное гудение машины убаюкивало, а солнечный свет приятно согревал. Закрыв глаза, я отдался думам о таяндинских путанах, самых молоденьких в Челябинской области и готовых на все ради «чупа-чупс». После всех передряг минувшей ночи я думал – это заслуженно.
Но все кончается бездарно – и мечты, и надежды – когда прошел час. На таяндинском повороте не было ни души. На что-то еще надеясь, Геша притормозил машину и свернул на обочину. Слышно было, как хрустел гравий под шинами колес. Но и за обочиной в густой ниве рапса даже лежащих девчонок не видно. Все было так, как и должно было быть. Непруха, другими словами…
– И куда же они провалились? – спросил я тоже удрученного Гешу.
– А я говорил тебе – надо снимать подле Коркино… тех, сисястых. Целочек ему захотелось, – зло проворчал мой водитель.
Надо отдать справедливость – переживал он искренне. И в состоянии некоторой депрессии мы продолжили свой путь, а трижды проклятый поворот на Таянды остался позади. И поделать с этим ничего уже было нельзя.
Между тем, время близилось к вечеру. Обменявшись с Гешей выразительными взглядами, мы расстались у его дома. Еще раньше, на светофоре, поворачивая машину к Южноуральску задом, а к Увелке передом, Великов вслух подумал:
– Завтра шефу деньги за рейс отдам. Сейчас лягу спать…
2
Следующей задумкой компаньонов, застраивающих земельный участок на берегу курортного озера Увильды, была организация собственного цеха по производству пеноблоков. Строить производственный корпус, конечно, дороже, чем взять пустующий в аренду и смонтировать там оборудование – так решили, и сын обратился ко мне:
– Поможешь найти?
Я побрыкался для приличия:
– Как ты себе это представляешь? Разъезжаю это я по городу на трамвае, стучусь в проходные крупных заводов и вопрошаю: «Нет ли у вас, парни, помещения мне в аренду?» Ну, а в ответ: «Кто ты такой и откуда взялся? Зачем? Скучали мы без тебя что ли? Приглашали к себе?» Но это лишь лучший из вариантов. А возможно и так – моя жена, если б она у меня была, моментально станет вдовой, наткнись я в своих поисках на какую-нибудь мафию и ей почему-нибудь не понравлюсь.
– Все не так! – поморщился мой потомок. – У тебя будет машина и ездить будешь по указанным адресам. Мы их из объявлений взяли. Твоя задача – провести переговоры на предмет: сколько стоит аренда и чем можно рассчитаться? Денег на это дело не предусмотрено, так что годится все – возможный бартер, какие-то взаимозачеты, тот же самый пеноблок… ну, и так далее. В таких делах не мне тебя учить. И я уверен, если ты возьмешься с желанием – все будет ослепительно хорошо. Возможно, недельку-другую придется пожить в Челябинске. Ну, пока не решится вопрос… Короче, мы нанимаем тебя, и все твои хлопоты будут оплачены. Так годится?
– А может, дело не стоит стольких затрат? Где вы нашли объявления? Дайте мне телефоны, и я, не выходя из дома, разнюхаю все варианты. Мне такое проделывать не впервой. Телефон – это же волшебная лампа Аладдина: набрал номер – и ты, как джин, в любом конце города. Десять звонков за час – на машине разве такого достигнешь?
Я сам улыбнулся своим словам – элементарно, Ватсон.
Сын возразил:
– Одно дело – сбор информации, другое – личный контакт. По телефону ты никогда не угадаешь – кто перед тобой: порядочный человек или жулик? будет ли он держать данное слово или «зажучит» завезенное оборудование, чтобы слупить потом выкуп? Это все можно выяснить только в личном контакте, и я на тебя надеюсь.
– Хорошо понимаю, что ты имеешь ввиду…
– Прекрасно!
– Но возможен такой вариант – сначала обзвонить всех желающих сдать в аренду помещение, отобрать наиболее приглядные варианты, а уж потом отправиться на личный контакт. Всяко разно суеты будет меньше.
– Ну, в принципе, мы это уже проделали – ты отправишься на переговоры не по случайным адресам, а туда, куда нас уже пригласили.
– Ты хочешь сказать, что и помещение под производство пеноблока мне выбирать?
– Нет. С тобой будет Виталик… или я – это наша задача. А твоя – договориться об оплате бартером или взаимозачетом. Выяснить, что им можно поставить в качестве оплаты за аренду. Для тебя ничего нового…
М- да… убедил потомок – надо ехать и жить в Челябинске. Где? У родственников, конечно – на Шершнях, у Чертиных. Одно было ясно – парни шибко на меня рассчитывают: придется тряхнуть стариной и из кожи вылезти вон, но помочь. Ну и ладушки – постараюсь. А время будет свободное – с внучками пообщаюсь… Они, между прочим, подрастают.
Вспомнил Челябинск, в котором жил, и сразу же к сердцу подкралась щемящая грусть. А от мысли, что снова туда вернусь – правда, всего на несколько дней – ностальгия сменилась сладковатой тревогой и бродячим цыганским волнением.
Разговор занял не более получаса. Я дал согласие: завтра приеду – осталось начать.
Маме сказал:
– Не теряй меня. Я буду работать неделю в Челябинске и вернусь на выходные.
– Что ж тебе в котельной-то не сиделось? – посетовала она. – Вечно с начальством скандалишь – Люся сказывала. Баламут ты, как и твой отец был.
Сколько, однако, в женщинах здравого смысла!
«Баламутом» мама меня называла ещё со школьной скамьи, а вот об отце в первый раз такое услышал. Но я-то не обижался. Ничто не может меня обидеть. Жизнь прекрасна! А если удастся то, что сын задумал с Виталиком Севастьяновым, будет еще лучше. В этом я не сомневался.