Растяпа. Бетонпрофит

Агарков Анатолий

Потом все-таки показали свой цех. Там действительно полно было оборудования, большей частью не распакованного, и непонятно – его владельцы-неплательщики то ли еще не въехали, то ли уже съезжают. Но ведь могут и договориться с хозяевами…

Когда вышли на улицу, Виталик дал волю чувствам:

– Вот армяшки долбанные – ишаководы! Никаких понятий о правилах ведения бизнеса. Свяжись с такими…

– Лучше не надо, – высказал я свое мнение. – Куда дальше едем?

– Наверное, закончим на сегодня. Тебя на АМЗ отвезти?

– Если можно, туда же – Вторая

базовая, дом тридцать семь в Шершнях…

Но покинул машину возле магазинчика в начале улицы. Зашел, купил пакет пельменей, бутылку водки и отправился к родственникам на постой в приподнятом настроении. Было приятно осознавать, что меня, как специалиста, пригласили два бизнесмена – мой сын и Виталий Борисович Севастьянов. Да еще на машине возят…

Тут окликнула молоденькая и весьма симпатичная девушка:

– Простите, вы не могли бы мне помочь?

– Да, пожалуйста, если без смертельного риска, – остановился я.

– Риска никакого нет, просто… понимаете… Вобщем, я наберу номер, а вы поговорите… с парнем одним. Я боюсь – вдруг жена трубку поднимет.

– Хорошо.

Мы втиснулись вдвоем в телефонную будку, приплюснутую к стене магазина. Девушка вставила карту, набрала номер, сунула трубку мне в руку – на том конце раздавались гудки. Потом что-то щелкнуло, и откликнулся мужской голос:

– Алё…

– Олег, – подсказала девушка.

– Здравствуйте, Олег. Вам удобно сейчас разговаривать?

– Смотря о чем… Вы кто?

– Нас не прослушивают?

– Нет.

– Я по поручению… – глянул на девушку, она шепнула:

– Тереза.

– … Терезы. Вы можете с ней пообщаться?

– Да.

Я передал трубку и нацелился выйти из будки, считая миссию свою исполненной и дабы не мешать воркованию любовников, но девушка удержала меня за рукав.

– Здравствуй, миленький! Я ждала тебя все выходные…

Я задержался, недоумевая – что ей ещё от меня надо? И чтобы отвлечься от не касающегося меня телефонного разговора, стал глазеть по сторонам. Неподалеку за столиком для фуршета два алконавта сосали пиво. Наши телодвижения в тесной телефонной будке привлекли их внимание. Они таращились в нашу сторону и комментировали – всяк по-своему. Но по лицам читалось – молодец, мужик! так её так! жарь во все щели… Предложи я им занять мое место, наверное, сдохли оба разом от счастья…

Закончив переговоры, девушка обратилась ко мне на «ты» по-свойски и с неожиданным предложением:

– Деньги есть? Вечер пропадает – могли бы куда-нибудь сходить.

– К сожалению занят.

– А бываешь свободным? Дам телефон.

– У меня есть подруга, которую я очень люблю.

Девушка стремительно «переобулась»:

– Вы о чем, гражданин? Просто сходить в ресторан, пообщаться…

Я и от этого отказался – у меня есть Светлана, к черту Терез! Да и эта никуда не годится… Не мать Тереза, а катастрофа – «деньги есть? могли куда-нибудь сходить»… и прочая фигня первому встречному. Оно мне надо? Как говорится – ищи себё ровню и обрящешь что хочешь. Впрочем, это совсем другая тема.

Понятно,

что каждый смотрит на жизнь и её события со своей колокольни. Но такие прямолинейные барышни всегда ставят меня в тупик. Да к тому же, когда ты не в поиске, соображалка с хотелкой на женскую тему – обе ни к черту. Вот я это знаю, а она? Как женщине дать понять, не говоря при этом ни слова, что её не хотят. Не раздевать её взглядом? Да я вроде и не пялился на её ноги и грудь. Но с другой стороны, нельзя ни в чем быть уверенным: мужское либидо никто не отменит – оно существует помимо нашей воли и часто проявляется подспудно.

Когда мы расстались, почувствовал облегчение.

Евгений Михайлович откликнулся на звонок в калитку. Пропуская меня во двор, критически оглядел:

– Отработал? У тебя бодрый вид.

– Это единственный результат.

– Но у тебя же оплата почасовая?

– Скорее – поденная.

– А мне Ниночка звонила. Сказала: «Сегодня не приезжай». У неё вечером процедуры.

Я выставил бутылку на стол:

– Тогда можем причаститься.

Евгений Михайлович убрал пельмени в холодильник.

И как только я опустился на стул у стола обеденного на кухне, где Михалыч готовил ужин, нахлынула усталость. Блин, как будто из шахты поднялся, отработав наряд – вот что значит задымленный воздух и городская суета! Просто мука мученическая.

Хозяин что-то помешивая в кастрюле на газовой плите, вел неспешное общение. Вопросам не было конца. Я уперся лопатками в спинку стула и отвечал, стараясь припомнить все детали обсуждаемой темы.

Наконец, он рассмеялся:

– А знаешь, что мне нравится в твоей новой работе?

– Что? – устало спросил.

– Привезут-отвезут, подскажут-расскажут – думать не надо…

Да я и не собирался думать или переживать о работе. Душ и сон – вот чего я сейчас хочу. Но у Чертиных ванны нет – есть замечательная баня, которую надо топить…

Мы поужинали вдвоем, понемножку выпили для аппетита. Однако, хорошо в городе жить – простая комнатная антенна выдает кучу каналов. Мы скучали у телевизора. Я, задремав, услышал Михалыча:

– Ты ложись, на меня не смотри – все равно буду Диму ждать.

Я выпрямился на диване и заморгал. Неужто уснул? И долго спал? Потер глаза. За окном темно. М-да… Что-то припозднился наш студент – младший внук Чертиных, один из Пашиных сыновей. Давно ли с Евгеньевичем были такими же? Парнями проворными гуляли ночью по Шершням. А теперь Павла нет. Совсем поседел Михалыч: нелегкое это дело – схоронить единственного сына. Когда-нибудь и наш час пробьет – жизнь не вечна и течет, укорачиваясь с каждым днем…

У Чертиных теперь, в перестроенном доме, не считая прихожей и кухни, четыре комнаты. Евгений Михайлович определил меня на ночлег в дальнюю от телевизора – в ту самую спальню, где мы с Пашей долгую зиму, весну и осень делили одну кровать на двоих. Я устроился на ней поудобней и закрыл глаза, снова осознав, насколько же я устал, практически ничего не сделав. Мыслящие лемминги – вот мы кто…