Растяпа. В паутине
Шрифт:
Я собирался что-то новое предпринять в интернеткоммерции, но у компьютера каждый раз меня охватывали усталость, лень и инерция. Поэтому без всяких новаций тупо размещал информацию о своих товарах и слепо верил, что успех – это, в конечном счете, всего лишь сумма попыток.
Осень. Все садово-огородные дела закончены. Выключив компьютер после ночного бдения, я отправлялся на пробежку. Потом звонил на ЮЗСК и, если мне отказывали в погрузке плит, заваливался спать. Возможно, звучит угнетающе, но это был лучший месяц за несколько последних лет.
Отупение душевное никак не сказалось на физической форме. Вечерами ходил на стадион – играл в шахматы и настольный теннис.
Когда меня спрашивали: «Чем занимаешься?», отвечал, что безработный. Мне не верили: «Для безработного слишком рожа довольная». И советовали: «Шел бы в «Ресурс» – они всех берут». На что отвечал – мол, не рожден для труда рутинного.
Однако наслаждаться ленью и расслабленностью стыдно, и я старательно демонстрировал окружающим пристойную комбинацию печали, сожаления и подавленности.
Бывшие друзья детства и нынешние забулдыги частенько мне выговаривали – мол, совсем отбился от стаи: не пьешь, даже когда есть повод и возможность. Того не знали, что я привык выпивать в одиночестве. И не в той отчаянной, безнадежной манере типа – я должен пить, чтобы пережить происходящее. Я напивался, чтобы душу свою разгрузить.
В университете марксизма-ленинизма меня учили разговаривать с людьми – не с трибуны, а запросто, но целенаправленно. Главное – помнить, что никого не интересует твой род занятий или ценное мнение по любому вопросу. Поэтому сам задавай вопросы – спрашивай о чем угодно, изображай горячий интерес, заполняй неловкие паузы новыми вопросами.
После практики в газете и райкоме партии я мог вести беседу с кем угодно, но это уже не приносило такого удовольствия в нынешнем моем состоянии. Потому-то, может быть, и застолья с друзьями детства и прочими забулдыгами меня не влекли.
И кстати, теперь я ценю гораздо выше умение изящно закончить беседу.
Следующие три недели пролетели примерно одинаково. Настроение портили ежедневные звонки с предложениями что-нибудь продать через Интернет. Происходило это примерно так.
Голос в трубке:
– Здравствуйте. У меня есть коллекция редких марок. Досталась в наследство. Не могли бы вы помочь в реализации?
– Да, пожалуйста. Но нужны будут сканы самых дорогих из них, потому что возникнут вопросы – что конкретно предлагается?
– Простите, что такое сканы?
– Оцифрованные фотографии марок. Если сами не сможете сделать, приезжайте ко мне.
– Спасибо. Скажите адрес.
Я озвучивал, но никто не приезжал, не звонил, не…
Кроме этих безрезультатных звонков были другие – более конкретные, информацию о которых я записывал и выставлял в интернет. Предлагали свои машины и тракторы, библиотеки книг и коллекции картин, стоки бытовой электротехники и конфискаты одежды с обувью…
Вот такая получалась коммерция!
Я забывал о депрессии, хотя трудно судить об этом, поскольку подъема душевного еще не было. Кроме утренней пробежки, похода в магазин за продуктами и на стадион размяться я почти не выходил из дома и ломал голову над тем, как построить жизнь остатнюю, чтобы не работать совсем.
Знаете, многие любят нести чепуху вроде: «Стоит мне неделю побыть в отпуске, я уже на стену лезу от скуки! Наверное, я из тех, кому необходимо чем-то заниматься, вносить свой вклад… ну, вы понимаете меня». Нет, не понимаю. Жизнь без работы на производстве мне казалась прекрасной. Меня устраивало быть бездельником, коим мама меня считала. И хоть денежный ручеек после реализации со склада своих товаров почти совсем пересох, я не терял надежды раскрутить Интернеткоммерцию.
Кстати, о вороватом хачике Кастаняне – виновнике, как я полагал, моей великой апатии ко всему…
Прослышав о моих разборках с ним однокашник Михаил Андреев так сказал:
– Тебе еще повезло. У Жорика дядька полжизни зону топтал, и с такими подвязками он тебе вообще мог ничего не отдать.
Вот даже как! Ну что ж, спасибо судьбе…
3
Мою способность вцепляться задаче в задницу не раз положительно отмечал Генеральный директор Увельского завода ЖБИ Бондаревский Н. И. С его железо-бетонных изделий и началась моя самостоятельная коммерческая деятельность. Я, правда, пришел на завод не с пустыми руками и не просителем, а с мытым песком от ООО «Инма», но поработали мы на славу. Много воды утекло с тех пор, но Николай Иванович и сейчас готов встретить меня с распростертыми объятиями на предмет сотрудничества, однако разразился упреками при случайной встрече в центре Увелки.
– И куда ты пропал?
Одной рукою он сжал мою длань, другой похлопал по плечу. Мне было приятно – ну, кто еще, кроме мамы и нашей собаки, теперь так рад встречи со мной?
– В интернете увяз, и нет мне преград – пискнул я, сочинив остроумный ответ.
Он засмеялся не добродушно.
– Как говорится, в виртуальной жизни всегда есть место подвигу. Пришел твой черед быть героем?
– Совершенно согласен: пока живу – надеюсь, – ответил я и в милой манере самодовольного хрена стал рассказывать собеседнику о преимуществах коммерции в интернете; потом поинтересовался с акцентом таджикским. – У вас как дела? Плиты, блоки, бордюры торгуем, да-а?
– И щебень, – добавил Бондаревский. – А что остается делать? Это наша работа. Причем, порой в убыток себе.
По принципу – ты убегаешь, я догоняю – начал расхваливать своё занятие: мол, возможности интернета не ограничены, и скоро мои усилия заметит планета вся.
– Однако, очень выгодно заниматься коммерцией виртуально. Вот сейчас мы стоим и болтаем, а десятки… сотни… тысячи потенциальных покупателей просматривают мою информацию и размышляют, а не приобрести ли для себя эти вещи? А я еще поторгуюсь…
– М-да, интересная у тебя жизнь, – согласился Бондаревский, явно не замечая сарказма ситуации.
Но я не чувствовал за собой вины – молчи, грусть, молчи! – если дела мои с интернеткоммерцией пока не дают результата, так почему не отнестись к происходящему с юмором? Зачем Генеральному директору завода знать, что я уже спустил всю наличность, отложенную на черный день, и пока целую в задницу прибыль от продаж в виртуальном пространстве? Что я в панике от проблем, которые множатся, как кролики по весне. Все мое прежнее хладнокровие и уверенность в себе и своем будущем улетели к чертям собачьим. А сохранять самообладание становится все трудней и сложней. Мне пока удается выдавать внешнюю видимость благополучия, но это, чувствую, не надолго.