Растяпа. В паутине
Шрифт:
Открыл рот, чтобы предложить свои услуги интернет-пиарщика продукции Увельского завода ЖБИ, но тут же понял, что в этом нет смысла – Николай Иванович все слышал, и если сам не напрашивается, то значит: либо реклама в инете у него уже есть, либо он ей не верит, что вполне обосновано. А мне просителем быть не удобно. Вопрос чувствительный для меня, и лучше его не трогать. Но в рукаве оставался еще один козырь…
– Николай Иванович, а нет ли у вас чего такого, что вы сами не можете продать? Я бы с удовольствием вам помог.
– Ну, как не быть – в любом хозяйстве всегда найдется вещица ценная, до которой никак
Мне хотелось спросить: «И давно на руках ходите?», но воздержался, увлекшись новой информацией.
– И что это?
– Приезжай, покажу…
– Хорошо, завтра буду у вас – Париж стоит обедни!
Приободрившись мыслью, что всякая полезная коммерческая информация вначале несет в себе препятствия, которые надо преодолевать, назавтра – а выдался теплый день середины осени – в выцветших джинсах и уютном свитере, оседлав машину, отправился на Увельский завод ЖБИ.
Бондаревский приветствовал меня словами:
– Давненько ты у нас не появлялся. Расскажи, что нового в твоей виртуальной жизни.
Меня всегда поражало, как прост и доступен Генеральный директор такого крупного предприятия не только на улице в случайной встрече, но и в своем офисе на работе. А его вопрос подбросил пищу для монолога о том, что больше всего меня нынче заботит – давно хотелось перед кем-нибудь выговориться от души. И я, усевшись на стул у стола посетителей, снова понес туфту о своих успехах в интернеткоммерции почти с бандитскими распальцовками (ну, вы понимаете о чем это я?), с каждой минутой ощущая себя все большим ослом. Выставлял свою персону в глазах собеседника чуть ли не суперменом, который решает чужие проблемы. Короче – пир трепа, да и только! Или полный Апофигей… а, может, зашевелилась новая паранойя? Я язык отболтал, дорвавшись до халявного собеседника. И мне даже показалось от собственного вранья, что прошли плохие времена – ибо все это не было лишено смысла. Я врал о своих успехах в виртуальной коммерции и в душе поздравлял себя за искренность, неотличимую от настоящей, которую с удивлением слышал в собственном голосе: когда хочешь что-то продать, быстро учишься лгать людям в глаза. Понимал, что несу полную ахинею, но не мог остановиться, в кои веки имея перед собой внимающего собеседника.
А Бондаревский слушал с улыбкой, выказывая похвальную готовность одобрять мою непросветную ложь за прежние заслуги человека высоких моральных качеств. Вот такой он лояльный человек…
Наконец, отпив воды из графина, хозяин кабинета откашлялся, прочищая горло, и, прервав меня, предложил:
– Пойдем, я покажу тебе то, до чего мои руки никак не доходят.
Я испытал огромное облегчение, что меня наконец-то избавили от собственного словоблудия.
– Отличная мысль! Давно пора, – с готовностью согласился, вскакивая со стула.
Мы пришли с Николаем Ивановичем на открытую производственную площадку рядом с длиннющим зданием (цехом?) по производству железо-бетонных изделий. Огромные козловые краны бегали здесь по рельсам. Один из них поднял плиту над крайним автоклавом – то ли не нужным для производственного процесса, то ли уже отслужившим свой срок. В нем покоился огромный деревянный ящик, упакованный стальными лентами и напоминающий формою груз-200 с останками Кинг-конга внутри.
– Что это?
– Автомат по производству тротуарной плитки. С нами рассчитались за
Я озадачился:
– Это все, что можно о нем сказать, не вскрывая ящика – «Автомат по производству тротуарной плитки»? А документы внутри?
– Документы в конторе. Пойдем покажу…
Мы вернулись в административное здание завода. Бондаревский предъявил мне паспорт станка по производству тротуарной плитки, который тут же скопировали до последней страницы по моей просьбе. Теперь у меня на руках информация для размещения в интернете.
– И какова цена?
– Мы получили его за возмещение долга в триста тысяч – хотелось бы вернуть наши деньги.
– Понял вас, Николай Иванович, но давайте сделаем так. Поскольку всегда и со всех я беру за посреднические услуги десять процентов от суммы продаж, то оценим ваш товар в триста пятьдесят тысяч рублей. Я подгоняю вам стадо покупателей, вы устраиваете аукцион, а желающие заниматься производством тротуарной плитки поднимают цену до «полулимона». Вы ставите точку, отдаете станок, получаете деньги и отстегиваете мне десять процентов. Годится?
– Звучит не плохо.
– Ну, тогда с Богом!
Мне действительно нужна помощь Всевышнего, бо станок стоимостью триста пятьдесят тысяч был для меня сейчас товаром всех времен и народов.
Вернувшись домой, оцифровал всю информацию об автомате для производства тротуарных плиток на собственном сканере. Если на то пошло: боевой пост – как говорят во флоте – к бою и походу готов. Ждем часа ночи…
Ночью, размещая новую информацию на доски бесплатных объявлений в интернете, ерзал на своем мобильном кресле и молился неизвестному божеству: «Ну, пожалуйста, подгони мне покупателей на товар. Пусть они заберут этот долбанный станок вскладчину за миллион». Сидел и стучал по клавиатуре, гоняя старенькую «мышку» по коврику на столешнице – стучал и молился… Пока до меня не дошло, что ночь уступила место утру, и мне пора уже на пробежку. Время пролетело с удивительной быстротой. И все было замечательно…
Свежие темы нужно лелеять: быть может, какая-то из них спасет меня от надвигающегося катаклизма. А начало её – самый лучший период.
Окрыленный хорошим настроением, я сбегал к лиственнице и, вернувшись, позвонил на ЮЗСК – мне ответили: «Приезжайте, плиты погрузим…»
Все действительно оказалось замечательным, поскольку уже в следующую ночь получил письмо от потенциального покупателя. Парни из Уфы выразили желание приобрести станок для производства тротуарной плитки. Затеял с ними переписку – отослал все имеющиеся по станку документы, ответил на все доступные мне вопросы. Остался последний – он звучал так: «Куда и когда нам приезжать?» Парни собрались прикатить на «камазе», а, стало быть и с деньгами сразу.
Утерев слезы счастья, капавшие с подбородка, я собрался с силами, не желая выдавать предательской дрожи в голосе, и, позвонив Генеральному директору Увельского завода ЖБИ, ощутил невольную гордость за собственное самообладание и четкую дикцию:
– Николай Иванович, есть клиент на станок. Ждет команды «Фас!», чтобы прикатить из Башкирии на «камазе» с полным кузовом русских рублей. Договор пишем?
– Какой договор?
– О моих посреднических услугах и десяти процентах гонорара.