Равиен, дорога обратно
Шрифт:
Кошак возмущённо-жалобно мявкнул, умоляюще поглядывая на всех по очереди.
— Странные у вас отношения, — подозрительно фыркнула девушка и повернулась к пленнику: — Отвечай, где наш лонгвест и что с ним сделали?
— Ничего… Мы не успели ничего с ним сделать. Он удрал от нас с деньгами. Перебил всех, сломал ногу Мурлину и свалил. Мы следили за домом той крали, которая его привела. Но на рассвете туда подъехала повозка с магом внутри, а один из его оборотней дал нам по двадцатке каждому, чтобы мы забыли об увиденном и убили тех, кто будет искать этого лонгвеста.
— Вот это номер, — Таня широко открыла глаза и прикусила губу. — Маг… это плохо… Кто это? Ты его знаешь? Может, видел раньше? Или кого-то из его сопровождения? Зачем ему наш лонгвест?
Вопросы сыпались из неё один за другим. А ведь моё заклинание требует, чтобы на каждый заданный вопрос был выдан правдивый ответ.
— Не знаю. Не видел. Он в маске был. И оборотней его не видел. Они из Энтакатоша. Тоже в масках. В красных масках. А боец, уложивший восьмерых, всем нужен.
Татьяна:
Энтакатош… как нарочно. Нам с самого начала нужно было в ту сторону. И лиса, получается, увезли туда же, но вот незадача… насколько я помню карту, нет в том краю ни городов, ни деревень. Где искать урода, захапавшего себе Тайя? А плюнуть на это дело… нет, я не могу так просто кинуть друга. Да, друга: Тай, вон, за мной в университет полез, стоеросина дурная, а я брошу его в лапах у неизвестного гада?! Нет.
Добытый в бою кошак вновь начал хрипеть и задыхаться, и Ворон… Багдасар. Офигеть имечко. Так вот, Багдасар опять слегка ослабил петлю привязки.
— Вы ещё что-то надеетесь у него узнать, леди?
Галантный, блин, как гусар перед сексом… на нервы действует. Почему? Слишком красивый, слишком… правильный? И этот его запах… птичий, но не противный, не как от курицы какой-нибудь или от вороны помоечной. Ветром пахнет, перьями и… грозой.
— Нет. Не надеюсь. Но мы так ничего толком и не выяснили!
Мужчина слушал меня подчёркнуто внимательно, глядя в глаза.
— Если позволите, леди… я, кажется, догадываюсь, кто стал причиной ваших проблем.
— Да? — ну, говори уже, некогда рассыпаться в любезностях!
— Вы, наверное, не обратили внимание, что был назван цвет масок, но именно благодаря этому я точно могу сказать, какая именно из банд разбойников забрала вашего друга.
Вот же! И про цвет масок он услышал, и с крыши спрыгнул как нельзя более кстати, и учтивый, прямо с души воротит. Возможно, я неправа, но не нравится мне этот «спаситель». Или, наоборот, слишком нравится?
— И вы знаете, как их найти?
— Милая леди, мне известно, что в Энтакатоше есть две банды. У каждой — свои цвета, как у родовитых магов. Учитывая, сколько времени я езжу через этот лес, было бы странно, если бы я их не выучил. Территория у них чётко поделена. Но есть особые приметные места, где с ними можно встретиться. А это иногда приходится делать, ведь один из источников их дохода — обмен пленников на звонкую монету. Ваш оборотень, сударь, — ворон кивнул Ромке, — насколько я могу судить, привлёк к себе внимание, вот его и выкрали в надежде на хороший выкуп.
Я подзависла. Выкуп? Разбойники? Может, я как-то неправильно перевела это слово? В моём понимании, такие «товарищи» сидят в кустах и оттуда нападают на путников. Грабят и так далее. А вот большая компания, свои «цвета» и встречи в строго оговорённых местах… это кто-то другой. С какого перепуга их окрестили разбойниками? Хотя, если они похищают всех подряд, а потом требуют денег… А хватит ли у нас наличности на их запросы? И не рискнут ли эти любители чужих кошельков прибрать к рукам и нас?
Все эти сомнения я тут же и озвучила, обращаясь преимущественно к своему любимому мальчику.
Ромка задумался и пожал плечами:
— Тань, я ничего не знаю, правда. Я вырос далеко отсюда. Но вряд ли они обнаглели настолько, чтобы пытаться захватить мага.
Пришлось вопросительно глянуть на ворона. Может, он расскажет, что это за местная цветастая мафия и на что они способны?
Багдасар посмотрел на нас немного скептически и вздохнул:
— Обычно им принято платить дань за проезд, безо всякого насилия. В Энтакатош всего две дороги, с разных направлений, не перепутаешь. А чем они ещё занимаются — это не моё дело, уж извините, леди, — слегка печально усмехнулся мужчина. — Не настолько я любопытен, — и вдруг улыбнулся. А улыбка у него такая, что поневоле ответишь. — Но сударь Ромэй прав: с магами они действительно вряд ли станут связываться. Я благополучно путешествую по этим лесам в том числе и потому, что принадлежу к известному магическому семейству.
— Понятно… значит, они просто живут там и требуют плату за проезд, не брезгуя криминалом, но пока не трогают магов, их тоже оставили в покое?
А что, правдоподобно. Я уже обратила внимание, что государство у магов присутствует, но больше формально. Поскольку личные интересы эти граждане всегда ставят превыше общих: ведь каждый ярый индивидуалист. Наверное, поэтому ещё и не захватили весь мир, не выловили оборотней — между собой договориться не смогли.
— Вы абсолютно точно подметили, леди, — мужчина вновь одарил меня улыбкой, почти напоказ восхищаясь моим умом и сообразительностью. Как у говорящей зверушки. Или это моё раздражение приписывает ворону всякие гадости, не веря в его искренность? — Никого не волнует происходящее в Энтакатоше, пока оно никоим боком не затрагивает сильных мира сего.
Согласна, поэтому поведение самого мужчины выглядело очень подозрительно.
— Почему вы нам помогаете, сударь? — задала я вопрос напрямик.
А что, может, он нарочно нас здесь поджидал… Да, я становлюсь параноиком! Ну, а к каким ещё выводам я должна придти?! Появился из ниоткуда и сразу всё знает, обо всём догадывается… или у меня действительно паранойя? А человек… то есть оборотень просто решил помочь?
— Я стараюсь всегда доводить начатое до конца, леди. Такая, знаете ли, немного старомодная привычка, — усмехнулся Багдасар, поправляя свой… сюртук этаким невыносимо-элегантным жестом. Прям, красавчик с обложки, какой-нибудь граф с вычурным именем и «огнём страсти в глазах». Хотя имечко у него и так… тьфу, о чём я только думаю? — Прошу прощения, вам ещё нужен этот кот?
Блин! Я про пленника вообще забыла! Тем более, что он притих, пока мы разговаривали. Ясно — ничего хорошего уже не ждёт и, растирая шею, смотрит вокруг с равнодушной обречённостью. Интересно, ворон опять ослабил ему удавку?
— Да нет, наверное… — рассеянно отозвался Ромэй, явно обдумывая что-то важное. Я промолчала.
— Ну что же… — пернатый аполлон встал и отряхнул руки. — Тогда не смею больше вам мешать, — и с поклоном отвалил поближе к Ромке.
Я между тем разглядывала хвостатого «языка». Глаза у него совсем тоскливые и отрешённые стали, а дыхание тяжёлое. Руками за горло себя обхватил, словно чувствуя, как на нём медленно и неумолимо снова сжимается петля.