Рай для закалённых
Шрифт:
Вероника, изысканная тряпичница, продолжала потрошить коробку.
– Как твой папа?
– спросила я.
– Завтра выпишется, - ответила она, придирчиво рассматривая голубую пижаму.
– Но не меньше недели просидит дома. Его здорово зажало в шахте, плечевой сустав пришлось целиком заменить. Три кости просто в крошку.
– Хоть жив остался, - утешила я.
– Да уж... До сих пор испуганный. Во сне бурчит что-то по-своему.
Вероника нахмурилась - и вовсе не аппликация в виде овечки на пижамных шортиках послужила этому причиной. Родной язык отца она прекрасно знала, как и родной язык матери. Мне не так повезло - мои папа и мачеха были родом из стран, говоривших на одном и том же языке, и мой лингвистический запас в итоге оказался меньше. Это, кстати, редкий случай, ведь еще пять лет назад в Нашей Стране поощрялись браки между "принятыми гражданами", имеющими как можно больше национальных различий - смысл в том, чтобы никаких национальностей в чистом виде здесь не осталось. Все "принятые" должны были стать "нашестранцами", и каждый осознавал это, вступая в гражданство. По словам папы, мало кто сожалел об утрате национальных особенностей, ведь свои родины люди покинули не от хорошей жизни. Многие покинули их с обидой.
– Говорит, похоже на диверсию, - подумав, созналась Вероника.
Вот черт. Вчера шпионы, сегодня - диверсия. Плохо. Кому и зачем это все нужно?.. Я, наверное, слишком привыкла к безопасности и совсем забыла, какие события дали начало истории Нашей страны - интриги, предательство, война. Война, которая привела в ужас все человечество.
Нам сказали, это в прошлом, и мы общими усилиями устраняем причину тех бед. В первые послевоенные годы людей одной и той же национальности или разных, но прибывших из одной страны, селили как можно дальше друг от друга и в обязательном порядке очень быстро (не без помощи телепатических фокусов) обучали местному языку. Браки между выходцами из одной и той же страны у нас всегда были не под официальным запретом, а под моральным - с точки зрения общественной нравственности они приравнены к инцесту, и даже местные от него не освобождены, а вот диаспоры, разного рода объединения по национальному признаку - однозначное правонарушение со штрафными последствиями. Даже если кому-то из старшего поколения захочется просто посидеть вечерком и попеть хором песни на родном языке, требуется обязательное присутствие кого-нибудь с иными корнями. Впрочем, это условие соблюдается само собой, ведь у всех супруги-иные, и никого не напрягает. Наша Страна богата песнями на разных языках, пришедшими из множества языков именами и легендами, и мне это всегда нравилось.
– Может, чья-то ошибка?
– с надеждой предположила я.
– Автоматика не ошибается, - вздохнула Вероника.
– Не было еще такого, чтобы вагон сам по себе менял направление, слетал с рельса и врезался в стену.
– Но ведь с этим разбираются?
Она наконец отложила пижаму и вытащила спортивный костюм.
– Почему синий? Теперь спортивная форма синяя?.. Разбираются. Папа тоже уверен, что во всем разберутся. Туфли точно твоего размера?
Я не знала.
– Остаешься поужинать?
– Ага, - примеряя черную лодочку, с сомнением отозвалась Вероника.
– Если не придется готовить. Но, зная тебя, догадываюсь, что придется.
Подумаешь. Так раньше бывало - она готовила ужин у нас дома вместе со мной, Медеей и Давидом, но не жаловалась. Похоже, Медея и Давид были лучшей частью меня, и без них я даже самой близкой подруге не нужна.
– Да и ладно. И без тебя компания найдется.
Если повезет. Нет гарантии, что у Георгия и Ангелины будет настроение со мной общаться... Черт! Я же научилась с этим справляться! Еще в детстве. Надо только вспомнить, как...
Вероника была очень хорошей подругой. Она боялась сделать мне больно и чувствовала самый нижний порог моей боли.
– Стоп, стоп, стоп, - скидывая туфлю, прижала она тормоза.
– Я тебя такой давно не видела. Не жалко мне на кухне возиться. Могу я, в конце концов, сходить на свидание?
Если бы я не была на пределе, мне бы не пришло в голову прокатить ей скан на ложь - но она не лгала. Этот же скан подсказал, с кем у нее свидание...Ерунда. Имеет право.
– Все нормально. Привет не передавай.
Она пропустила мимо ушей последнюю фразу. Ежу понятно, что ничего у нее с ним не выйдет, но пусть сама в этом убедится. Я же знаю: от собственных чувств к другому человеку ей нужна отдача, а Игорь не хочет ничего давать. Я получала от него что-то, лишь когда он переставал себя контролировать, но сейчас он слишком испуган, чтобы позволить себе снова влюбиться.
Оставив в покое разоренную коробку, Вероника залезла в шкаф.
– М-м, интересно. Мужских вещей нет, только женские.
– Вещи мамы Кастора, - сказала я.
– Вещи отца он, наверное, перенес в свою комнату.
– А ты там была? Его комната где?
– донеслось из шкафа.
– Внизу, прямо напротив входной двери. Не была - что мне там делать?
– Что-что, - Вероника хмыкнула.
– Что-то странное с этими вещичками... Ты в его власти. Сколько он продержится мягким и пушистым, интересно?
Меня непроизвольно передернуло. Если дать волю воображению, Кастора можно представить деспотом, ведь он сильный, это прорывается в некоторые моменты, но не все сильные обязательно подавляют.
– Ты же его не знаешь совсем.
– Зато других знаю. К тебе никто не остается равнодушным.
Уф... Опять она об этом. Всего лишь об этом.
– Ты знаешь только наших, из школы. Факт - их я чем-то привлекаю, но тут дело в другом.
– В чем это?
– Мы похожи. Нас всех для учебы в "Каменном соло" подбирал один и тот же человек - Ксандрия - по своему вкусу, вот и вся причина.
– Что-то не понимаю...
– Короче, чужие не видят во мне того, что привлекает наших. Так яснее?
– Дошло, - Вероника вышла из шкафа.
– Эти вещи старые. Им лет двадцать - тогда отдельные модницы позволяли себе такие штучки. Но почему здесь ничего новее нет? Мадам Линсей двадцать лет не обновляла гардероб?
Что с ней делать? Парни и шмотки, шмотки и парни...
То, что новее, госпожа Линсей взяла с собой в Соседнюю Страну на последнее задание. Наверное...
– Обязательно носи это, - Вероника вручила мне черное платье и тонкий голубой свитер.
– То есть, возьми с собой на практику. И те леггинсы, в которых была на заседании комиссии, и жилет тоже. Все, проводи меня, я побежала.
Мысль о том, к кому она побежала, щелкнула по лбу. Тихо, Лора, спокойно. Это жизнь.
10. Несколько хитростей
Закрыв за подругой дверь, я включила на кухне телевизор и занялась ужином, который, судя по оставленным в холодильнике рецептам, обещал быть сложным. Впрочем, после этапа чистки овощей и подготовки птичьих потрошков мне на помощь пришла Ангелина. Она передвигалась медленно и держалась за стену кончиками своих тонких пальцев, но выглядела бодрее, чем вчера.
– Ой, Лора, вы уже сделали самое трудное, - обрадовалась она, снова осветив все вокруг своей лучистой улыбкой, от которой у меня защипало глаза. Никогда мне так не радовались.