Рай для закалённых
Шрифт:
Взъерошенный бледный Кастор, поддерживая голову кулаком, пялился в монитор красными блестящими глазами. Похоже, о наступлении утра он не догадывался.
– Привет...- на всякий случай, чтобы не мешать, тихо сказала я.
Кастор поднял на меня бордовый взгляд, потом оглянулся на окно. Через силу приподнял уголки рта в улыбке.
– Доброе утро.
– Ты не ложился сегодня?
Он потряс головой.
– Нет. Сейчас пойду. В пять вечера самолет, еще успею выспаться.
О! Напроситься с ним! Вдруг ему нужен помощник?
Я включила чайник и села напротив Кастора.
– Куда улетаешь? Надолго?
Он развел руки в стороны и расправил плечи. Потом потянулся. Странным образом сразу после этого он стал выглядеть бодрее.
– В Заморскую Страну. На два дня.
То ли скрытничает, то ли считает, что мне неинтересно. Ладно, нажму:
– А зачем?
Нет, тайны не оказалось:
– На конференцию.
До чего же немногословный! Еще нажму.
– Ты занимаешься наукой?
Он тихо фыркнул:
– Когда начальник заставляет.
На самом деле теряя терпение, я изобразила терпеливое ожидание.
Кастор встал, зачем-то растер себе уши, выключил чайник и приготовил две чашки кофе.
– Президент поддался на дипломатические реверансы и согласился подписать международный договор о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, - вдруг разразился он, стоя ко мне спиной. Поставил на стол чашки, сел на свое место и продолжил: - Признание браков, наследственных прав, розыск и выдача преступников, все такое... Но тут обнаружилось, что мировая общественность ничего не знает о нашей правовой системе, ознакомиться с которой оказалось весьма непросто, поскольку она у нас не кодифицирована. Чтобы кратко и емко ввести мировую общественность в курс, мне поручили сделать пару докладов на первой попавшейся конференции.
Он замолчал, разглядывая кофейную пенку.
– Так...- подстегнула я.
– С темой по гражданскому праву я разобрался, - послушно информировал Кастор, - наследственное право Нашей Стране досталось в наследство от Другой Страны, прости за тавтологию. А вот тема из области уголовного права поставила меня в тупик.
– Что за тема?
– уже с настоящим интересом спросила я.
– Преступления против жизни и здоровья, совершенные в отношении собственных детей. Конкретная проблематика - убийство матерью своего новорожденного ребенка.
Я от неожиданности сделала слишком большой глоток. Вот тебе и "С Днем рожденья, Лора!"
– Э-э... а в чем проблема?
Кастор вздохнул.
– Проблема в том, что я не вижу проблемы.
– То есть? У нас такое не случается? Зачем вообще матери убивают своих детей?
Кастор подул в чашку.
– Самый распространенный мотив - прогнозируемое отсутствие возможности содержать родившегося ребенка.
– А зачем тогда его рожать?
– резонно удивилась я.
– Ну, - Кастор пожал плечами, - зачатие бывает и случайным, а намеренное прерывание беременности в отдельных странах запрещено вообще, а в других стоит денег.
Почему может быть запрещено прерывание беременности, если женщине ребенок не нужен? Кому он нужен-то в таком случае? Ладно, допустим, есть какие-то исторические, религиозные или демографические причины.
– Хорошо, а убивать зачем? Разве нельзя передать ребенка кому-нибудь, кто о нем позаботится? Эти самые "отдельные страны" не опекают детей, от которых отказались матери?
Кастор поморщился: то ли кофе получился горьким, то ли мой вопрос - дурацким.
– Ну что ты, они же подписали один из главных международных договоров с обязательством защищать права детей. Опекают, конечно. Но для матери отказ от ребенка чаще всего наказуем: как минимум, она должна будет до его совершеннолетия выплачивать деньги на его содержание. Кроме того, у нее могут отобрать других детей и уволить с работы, ведь, отказавшись от ребенка, она автоматически падает на социальное дно. Поэтому часто проще незаметно родить и тихо убить...
Бр-р-р... Убить... хоть кого-то? В моем представлении это можно сделать только в ненормальном, отчаянном состоянии, защищаясь от большой беды. Видимо, женщинам, решившимся убить родившегося ребенка, было очень, очень плохо. Наверное, они чувствовали себя бессильными и затравленными, а в этом ребенке видели источник несчастий для своей семьи...
– То есть, - на всякий случай уточнила я, - в тех "отдельных странах" нет государственной помощи женщинам с детьми, запрещено или дорого прерывание беременности, и еще и убийство своего ребенка является преступлением?!
– Угу, - подтвердил Кастор.
– В этом нет логики, не ищи. Это какой-то абсурд: материнство там социально более чем одобряется, признается, что вырастить ребенка - задача крайне сложная, есть даже поэтический термин "подвиг материнства", но при этом также считается, что любая женщина потенциально способна на этот подвиг и даже обязана его совершить. В праве не быть героем женщинам отказано.
– ...Абсурд, - согласилась я.
– А как у нас? Таких убийств, наверное, не случалось, поэтому ты не можешь подготовить доклад - не о чем говорить?
В Нашей Стране отсутствует та предпосылка, о которой сказал Кастор, материальное неблагополучие. Все семьи получают средства из бюджета на содержание детей, и я еще не слышала, что их кому-то не хватает. У родителей ведь есть еще зарплаты, у всех одинаковые. То есть у нас в принципе не может быть одна семья беднее другой только из-за того, что в ней больше детей.
– Есть о чем, - снова помолчав, ответил Кастор.
– Пара случаев за двадцать пять лет все же произошла. Мотивы были не связаны с нуждой, разумеется. Одна женщина зачала не от своего мужа, и, взглянув на родившегося ребенка, поняла, что это слишком очевидно. Испугалась разоблачения настолько, что задушила младенца, даже не придумав, как объяснит его смерть. Другая обиделась на отца ребенка, который на протяжении всей беременности метался от нее к другой девушке, и в итоге бросил ее за неделю до родов. Она посчитала ниже своего достоинства растить чадо от такого подонка, а отдать означенное чадо на воспитание другим людям по какой-то причине не захотела. Кажется, ей нужно было, чтобы не осталось вообще никаких свидетельств ее связи с недостойным мужчиной. Труп новорожденного она послала бывшему вместе с его зубной щеткой и кремом для бритья.
– О...- выдохнула я.
– И что с ними сделали? С женщинами?
Кастор допил кофе.
– Первой конфликтная комиссия назначила было какое-то наказание, но вмешался Президент. Он заявил, что любой женщине от природы принадлежит изначальное право решать, жить или не жить ее потомкам, и никто из смертных не смеет ее этого права лишить. Во втором случае вопрос о наказании даже не поднимался. Несостоявшийся отец пожаловался, но не на убийство, конечно, ведь оно его никак не касалось, а на хулиганскую выходку. Комиссия, вроде, даже за это не вынесла наказание, потому что девушка реализовала свое право на удовлетворение за оскорбление. История получила известность в качестве городской легенды, а не юридического казуса. Вот так. У нашего Президента, знаешь ли, есть пунктик - культ Матери, он принципиально признает и уважает материнскую власть над детьми в любом проявлении.