Рай со свистом пуль
Шрифт:
– Сами вы… ограниченные умственные возможности… – прохрипело существо по-русски, глубоко вздохнуло и расслабилось.
– Йес! – восторженно воскликнул Дениска и замолотил кулаками по воображаемой груше. – Если обижается, значит, не все еще потеряно!
– Вставай, дружище, – протянул Глеб руку. – И не прикидывайся испуганным больше, чем ты есть на самом деле. И не пытайся сбежать, все равно догоним и надерем задницу.
– Вы кто? – сипло вопросило существо, принимая помощь. Мужчина поднялся, его глаза продолжали настороженно шнырять.
– Морской спецназ, – задрав нос, сообщил Дениска.
– О боже… Какого государства?
– Издеваешься? – крякнул Гурьянов. – Гондурас, а ты о чем подумал? Ну, не тот, который в Америке…
– Подождите… – Диковатый замороченный господин начал растирать пятерней грязный лоб, и на нем отпечатались разводы плодородного тропического гумуса. – Вы… и те развязные громилы с оружием, что носились тут на катере… – Он замолчал, подбирая приличествующие слова.
– Совершенно разные, прямо скажем, конкурирующие организации, – кивнул Глеб. – Майор Дымов, специальная разведка Военно-морского флота Российской Федерации, командир группы специального назначения. А люди на катере – морские разбойники, с которыми лучше не встречаться, потому что убьют без вариантов. Представьтесь, любезный. И оставьте в покое ваши дикие замашки. Не настолько долго вы обитаете вдали от мира, чтобы одичать до того состояния, которое тут пытаетесь разыграть.
– Да уж не до игры… – смутился субъект. – Вам бы пережить, что мы тут пережили… – Он немного успокоился, но продолжал разглядывать спецназовцев без малейшего намека на симпатию. – Зеленский Адам Станиславович… – проворчал он, опуская голову.
– Неужели? – засмеялся Глеб. Положение группы становилось еще запутаннее и сложнее, но он чувствовал, как поднимается настроение. – Итак, Зеленский Адам Станиславович, личный секретарь и доверенное лицо Александра Наумовича Каренина – российского олигарха, бесследно пропавшего несколько месяцев назад. Замечательно. За водой пришли? Единственный источник пресной воды на острове? А теперь вопрос, Адам Станиславович. – Глеб напрягся, он чувствовал сильное волнение. – На обдумывание у вас не больше десяти секунд, и они начинаются прямо сейчас. Выжил ли кто-нибудь из пассажиров «Виктории» помимо вас?
– Да… – Зеленский еще ниже опустил голову. – Несколько человек выжили, они находятся здесь…
– Отлично, – волнение усиливалось. – Выжил ли Александр Наумович Каренин?
– Да, но…
– Что такое «но»? – насторожился Глеб. – Он выжил, но впоследствии скончался?
– Да что вы такое говорите? – замотал сальными патлами Зеленский. – Александр Наумович жив, но…
– Он болен, ранен, получил тяжелые увечья?
– Нет, он неплохо себя чувствует, но… – Зеленский споткнулся.
– Да мне плевать на твое «но»! – возбудился Глеб. – Веди нас немедленно на вашу стоянку древнего человека! И никаких попыток к бегству, уяснил?
– А мне вот все-таки интересно, что означает это загадочное «но»… – как-то заинтригованно пробормотала Татьяна.
Они почти бежали, задыхаясь от волнения, подгоняли семенящего Зеленского. Бамбуковая рощица осталась в прошлом, на открытой местности громоздились «вавилонские башни», между ними маячила водная гладь, озаренная солнцем. Чуть левее вздымался живописный горный кряж, дорога к которому была усыпана огромными камнями. У какого-то исполина, видно, было время, чтобы разбрасывать тут камни. Зеленский спотыкался, ворчал под нос, приходилось держать его за шиворот. Беготня по каменным лабиринтам, открытое пространство – дух захватывает от этой красоты, особенно от белоснежного пляжа, которому бы позавидовал любой курорт мирового значения! Пришлось пригнуть Зеленского к земле – они тут были как муха на ладони! Зеленский припустил вдоль каменной гряды, и вот они уже отдалялись от пляжа, проделав какой-то витиеватый маневр на сто восемьдесят градусов. Местность понижалась, подрастали скалы, повсюду громоздились причудливые изваяния, и вдруг распахнулась черная дыра – вход в пещеру, куда без проблем мог бы заехать и танк.
Дымов повалил Зеленского, чувствуя, что волнение уже зашкаливает. Почему он так нервничал? Ведь у людей в пещере нет оружия, и не идиоты они – оказывать сопротивление спецназу!
– Ну, что, Глеб Андреевич? – подскакивал в нетерпении Дениска. – Включаем мигалки, спецсигналы – и вперед?
– Я первая пойду, – решилась Татьяна, принимая положение низкого старта. Девушка дрожала от нетерпения, она сдувала стекающие со лба струйки пота. – А то вы, мужланы, только напугаете этих добрых самаритян.
– Сама смотри там никого не напугай, – ухмыльнулся Гурьянов.
– У меня такая отпугивающая внешность? – обиделась Татьяна.
Внешность у нее в эту минуту была не просто отпугивающей, а буквально ввергающей в душевный коллапс. Глеб поднялся, чтобы догнать ее, подхватил за шиворот Зеленского, который помалкивал, но как-то недобро пыхтел.
Переполох, конечно, был знатный. Мало того что ворвались с автоматами наперевес, так Дениска еще додумался гаркнуть: «Всем на пол, сопротивление бессмысленно!» – а акустика в пещере была такой, что оглохли и сами спецназовцы. Испуганные вскрики, жалобный скулеж. С ревом поднялся мужчина в обносках и, моргая подслеповатыми глазами, сильно косолапя, бросился прочь из пещеры – ему поставили подножку, он рухнул, пробороздив носом песок, и остался лежать, мелко подрагивая. Сильный Гурьянов схватил его под мышки, отволок обратно в пещеру и пристроил на циновку из прелой травы, на которой тот лежал перед вторжением. В большой пещере, обросшей свисающими с потолка сталактитами, находились несколько оборванных, исхудавших людей. Завыл какой-то щуплый молодой человек с козлиной бородкой, прижался к стене, обнял себя за плечи. Скулил и отползал лысоватый господин с маленькими круглыми глазками – он сохранил за три месяца брюшко, но руки и ноги сделались такими тонкими, что выглядели ненатуральными.
Единственный, кто сохранил самообладание, – это молодая девушка со светлыми, связанными в пучок волосами. Возможно, она и похудела за несколько месяцев пребывания на «природе», но худоба ее не портила. Бронзовый загар покрывал худощавую фигурку. Она не выглядела оборванной в отличие от прочих. С той одеждой, что сохранилась после кораблекрушения, блондинка обошлась творчески – скрутила сорочку в несколько слоев, «усилила» жгутами из прочных лиановых побегов и прикрывала ею только бюст. Штаны превратились в мешковатые шорты – на вид вполне добротные и неоднократно стиранные. «Бикини» выглядело необычно, но не возмутительно. Ступни прикрывали тапочки, сплетенные из гибких ветвей. Девушка сидела на корточках посреди пещеры и разжигала костер, подбрасывая в него сухие ветки. Ничего похожего на пищу поблизости не наблюдалось – питались, видно, тщательно обработанным на огне святым духом.
Глеб машинально принюхался – дымом не пахло, стало быть, работала «вентиляция». В первые мгновения, когда в пещеру ворвался вооруженный спецназ с удручающе славянскими лицами и Зеленским на привязи, она отшатнулась, страх перекосил хмурое лицо, но она сдержалась, не закричала, лишь схватилась за горло и судорожно вздохнула.
– Извините, ошиблись, – хохотнул Дениска.
– Удачно ошиблись, – добавил Гурьянов.
– Спокойствие, дорогие островитяне, – объявил Глеб. – Все в порядке, вашим жизням ничто не грозит.
– Вот черт… – сказала блондинка и со злостью на него уставилась. Она определенно не была милашкой – смотрела исподлобья, недобро, чревато. Ведьма, почему-то сразу подумал Глеб. Приспособилась к нелегким условиям, но добрее от этого не стала.
– Аннушка, любимая! – взвизгнул молодой человек, на четвереньках добежал до блондинки, тряся козлиной бородкой, обнял ее… и спрятался за ней, как за каменной стеной. Блондинка поморщилась, она продолжала машинально ломать ветки.
– Что вам нужно? Мы ничего не сделали! – завыл плешивый.