Рай. Том 2
Шрифт:
Пробудил его какой-то странный звук в глубине дома. Мэтт открыл глаза и с легким недоумением уставился на пустую смятую подушку. В комнате было темно, и он перевернулся на бок, пытаясь разглядеть, который час. Почти шесть.
Мэтт приподнялся на локте, удивленный тем, что проспал почти три часа. Несколько мгновений он лежал неподвижно, прислушиваясь, пытаясь решить, куда исчезла Мередит, но первый же звук, услышанный им, оказался последним, которого он мог ожидать. Звук донесся со двора — выхлоп, потом треск мотора. Сначала он в благословенном неведении подумал, что Мередит беспокоится, как бы не разрядился аккумулятор. Мэтт встал, отбросил покрывало
Совершенно сбитый с толку, Мэтт вначале испугался того, что Мередит несется на огромной скорости в такую погоду! Но тут же до него дошло, что случилось. Она уехала! Бросила его!
На какое-то мгновение его мозг отказался воспринять ужас происходящего. Мередит потихоньку выбралась из постели и умчалась в ночь!
Яростно бормоча проклятия, Мэтт включил лампу, рывком натянул слаксы и остановился, свирепо глядя на пустую кровать в состоянии, близком к параличу. Просто невозможно поверить, что она сбежала, словно сделала что-то, чего нужно стыдиться, и не могла больше видеть его лицо при свете дня.
И тут Мэтт увидел ее — записку, прислоненную к часам на ночном столике, написанную на листе, вырванном из того блокнота, в котором она делала заметки. Надежда загорелась в груди Мэтта. Может, она просто уехала в магазин за продуктами?
«Мэтт, то, что случилось сегодня, не должно было случиться. Это было не правильно и нехорошо для нас обоих, хотя и вполне понятно, но тем не менее ужасно! , У каждого из нас своя жизнь и свои планы на будущее, и в этой жизни есть люди, которые любят и доверяют нам. И мы предали их, сделав то, что сделали сегодня. Я стыжусь этого, но тем не менее всегда буду помнить сегодняшний день как нечто прекрасное и особенное. Спасибо тебе за все».
Мэтт продолжал стоять, с недоверчивой яростью глядя на написанные аккуратным почерком слова, охваченный дурацким, абсурдным ощущением, что его изнасиловали! Нет, не изнасиловали, использовали как наемного жеребца, которого она могла потащить в постель каждый раз, когда хотела чего-то особенного, а потом избавиться от него, словно от жалкого ничтожного раба, с которым стыдилась показаться на людях.
За все эти годы она ничуть не изменилась! По-прежнему испорченная, самовлюбленная и так убеждена в собственном превосходстве, что до нее даже не доходит, как это выходец из непривилегированных слоев, возможно, всего лишь возможно, стоит хотя бы малейшего внимания. Нет, она ничуть не изменилась, по-прежнему трусиха, по-прежнему…
Мэтт внезапно осекся и покачал головой, пораженный тем, как гнев может полностью стереть из памяти все, что он обнаружил несколько часов назад. Почему он снова судит ее лишь на основе всех ошибочных заключений, в которые верил все одиннадцать лет? В нем говорила давнишняя привычка. Но реальность заключалась в том, что Мэтт узнал сегодня от Мередит истину, столь прекрасную и одновременно печальную, что сердце до сих пор болезненно сжималось при одной мысли об этом. Нет, Мередит не трусиха, она никогда не убегала от него, от материнства, даже от тирана-отца, с которым все эти годы была вынуждена считаться на работе и дома. Мередит было восемнадцать, и она считала, что любит Мэтта…
Легкая улыбка сверкнула в глазах Мэтта при мысли о ее поразительном признании, но тут же исчезла, когда Мэтт вспомнил о том, как она лежала в госпитале и ждала его. Она послала цветы их ребенку и назвала его Элизабет в честь его матери…. И поняв, что Мэтт не вернется, она склеила осколки разбитой жизни, поступила в колледж и смело принимала все, что приготовило ей будущее. Даже сейчас Мэтт корчился от стыда при мысли о том, что он ей говорил и делал последние несколько недель. Иисусе, как же она, должно быть, ненавидела его!
Он угрожал ей, пытался запугать… и все же, узнав правду от отца Мэтта, Мередит не побоялась добраться до его дома в метель, чтобы все объяснить, зная, что придется столкнуться с его нескрываемой враждебностью, просто с грубостью.
Прислонившись к кроватному столбику, Мэтт снова взглянул на постель. Его жена, решил он со всевозрастающей гордостью, не скрывается и не бегает от вещей, заставивших бы большинство его знакомых поджать хвост и исчезнуть.
Но сегодня она бежала от него.
Что же побудило Мередит улепетывать, словно испуганному кролику, именно в тот момент, когда впервые за последние два дня между ними воцарилась полная гармония?
Мэтт быстро перебрал в памяти события этих дней, пытаясь найти ответ. Он увидел, как она тянется к его руке, умоляя о перемирии, как смотрит на их соединенные ладони… словно это мгновение было необыкновенно важным для нее, как улыбается ему большими сияющими сине-зелеными глазами: «Я решила быть как ты, когда вырасту…»
Но самое главное, Мэтт не мог забыть, как Мередит плакала в его объятиях, когда рассказывала об их ребенке, обнимая его, прижимая к себе так естественно, словно лежала с ним в постели…. как стонала, извиваясь под ним, принимая в себя с такой же безрассудной, безудержной страстью, как в восемнадцать лет.
Мэтт медленно выпрямился, ошеломленный наиболее очевидным ответом. Мередит, вероятно, сбежала именно потому, что случившееся сегодня было для нее таким же потрясением, как и для него. И все ее планы на будущее с Паркером и на остальную жизнь были поставлены под угрозу тем, что произошло в этом доме и особенно в этой постели.
Нет, она не трусиха. Просто слишком осторожна. Мэтт заметил это, когда они говорили об универмаге. Она рискует, но обдуманно, и только когда награда достаточно велика, а возможность неудачи сравнительно мала. Мередит сама признавалась в этом.
И если принять все во внимание, вряд ли Мередит захочет снова поставить на карту свое сердце и будущее ради Мэтта Фаррела, если можно избежать этого. Последствия связи с ним, возникновения прежних отношений слишком огромны для нее. Тогда, одиннадцать лет назад, именно эти отношения превратили ее жизнь в ад. Мэтт понял, что для Мередит вероятность неудачи была огромна, а в награду…. в награду…
Мэтт тихо рассмеялся. Она и в самых безумных мечтах не могла представить, каким великолепным будет вознаграждение. Только от него зависит убедить ее в этом. Но ему необходимо время, а Мередит не собиралась дать ему лишней минуты. Собственно говоря, учитывая ее сегодняшний поступок, скорее можно ожидать, что Мередит немедленно помчится в Рино, чтобы навсегда и как можно быстрее оборвать все связи с ним. И чем больше Мэтт размышлял, тем больше убеждался, что Мередит вполне на это способна. Но еще больше он был уверен: Мередит по-прежнему питает к нему нечто большее, чем дружеские чувства, и она станет его женой. Настоящей женой. И для того, чтобы эта мечта сбылась, Мэтт был готов перевернуть небо и землю. И по правде говоря, был готов даже отказаться от удовольствия разыскать ее негодяя-папашу и оставить Мередит сиротой.