Раз за разом. Doing it All over

Al Steiner

Прежде чем мой поезд мысли зашёл слишком далеко, я вернулся к первоначальному вопросу. Помыл ли я вчера её окна? Да я понятия не имел, сделал ли я это.

Моя мать смотрела на меня, ожидая ответа.

"Эм...", - начал я, пытаясь вспомнить. Почистил ли я вчера её окна?

"Билл?", - сказала мама, углубив свой голос.
– "Я же говорила тебе, что её окна сильно загрязнились после метели. Ты сказал, что почистишь их, прежде чем снег снова пойдёт."

"Эм...", - это дало мне немного информации. Я был ещё тем

бездельником в подростковые года. Скорее всего, я не сделал этого.

"Эм, нет, мам", - выпалил наконец я.
– "Прости, я забыл."

"Ты забыл?"

"Прости", - проворчал я.

"Это так в твоём стиле", - начала она. Её лекция продолжалась почти две минуты. В нужные моменты я вставлял своё "угу", "ну" и "окей", поражаясь, что до сих пор умею это делать, после стольких лет. Я искренне обещал, что сразу после школы пойду в дом Аниты Броулинг. Мама показалась довольной.

Надеюсь, Анита будет дома. Я знал кое-что, чего другой Билли не знал.

Глава 2. Часть 5.

После обеда я ушёл в свою комнату. Я достал из рюкзака учебник по алгебре, нашёл чистую бумагу и карандаш, открыл книгу на первой главе и начал учиться.

Трейси ушла куда-то после обеда, и я услышал, как она вернулась около 20:30. Я продолжал заниматься, когда услышал, как она ушла в свою комнату и хлопнула дверью. Внизу мама и папа смотрели по телевизору какой-то ситком 80-ых. Я слышал, как они переодически смеялись и что-то комментировали. Их разговоры я не мог расслышать, но скорее всего они обсуждали, что телевидение уже не такое, как прежде.

За последние несколько часов мне удалось понять базовую концепцию алгебры, дойдя к тестовым вопросам второй главы. Наконец-то я выполнил своё домашнее задание.

Я закрыл книгу и сложил её в рюкзак, чувствуя сильную головную боль в области глаз. У меня ещё осталась домашняя работа по другим занятиям, но я решил отложить это на завтра. Сегодня я уже достаточно поучился.

Я переоделся в пару спортивных штанов из комода, удивляясь, что носил одежду, которая едва ли доставала до моих бёдер. Поверх я надел самую длинную и свободную футболку, какую только мог найти, а затем спустился вниз, проходя мимо гостиной, даже не взглянув на родителей.

На кухне я нашёл флакон аспирина и взял сразу три таблетки. Затем я открыл холодильник, достал одну из бутылок пива моего отца и спрятал её в штаны. Я чувствовал сильную прохладу на коже, но игнорировал её. Футболка закрывала выпуклую бутылку у моей промежности. Я бросился наверх и подошёл к двери комнаты Трейси.

Из комнаты доносилась музыка. Очередной покоритель сердец, которого сейчас обожали все девчонки, но, как я с радостью вспомнил, совсем скоро о нём все забудут. Я постучал в дверь Трейси.

"Что?", -

донёсся голос по другую сторону.

Вместо ответа я снова постучал, не желая привлекать внимание родителей.

Музыка затихла, и дверь открылась примерно на 15 сантиметров, открывая мне нетерпеливое лицо Трейси. На ней была длинная футболка, которая показывала её ноги. Распущенные каштановые волосы падали на её плечи. Впервые я осознал, что моя сестра очень привлекательна. Неудивительно, что тот ученик запал на неё.

"Что?", - прошипела она с отвращением.

"Мне нужно с тобой поговорить", - сказал я ей.
– "Можно войти?"

"Поговорить о чём?", - спросила она.
– "О той херне, что ты сегодня творил в школе?"

"Ага", - кивнул я, заметив по её лицу, что она побаивалась говорить на эту тему.
– "Об этом".

Она распахнула дверь.

"Заходи", - сказала она наконец.

Её комната была довольно чистой, как для подростка. Кровать заправлена, книги стоят на полках. На комоде убрано, весь макияж сложен в маленький лоток. Единственным беспорядком была обложка альбома того сердцееда, что валялась рядом со стереосистемой, и смятая одежда, которую она недавно сняла. Когда я вошёл, она закрыла за мной дверь.

"Могу я присесть?", - спросил я, когда она села на краю своей постели.

Она нетерпеливо махнула на стул рядом с комодом. Тот самый стул, на котором она расчёсывалась утром. Я взял его и сел, затем вытащил пиво из штанов и поставил на стол. Экспертно повернув крышку, я открыл бутылку. Три таблетки аспирина отправились в мой рот и смылись холодным пивом. Я вздохнул с первым глотком и быстро сделал ещё один. Трейси смотрела на всё это молча, даже не спрашивая, откуда у меня папино пиво.

"Говори уже что хотел и выметайся", - сказала она.
– "Хочу альбом дослушать".

Второй раз за день я прервал музыку, отключив стерео. Звук опять медленно затих и вскоре исчез вовсе.

"Ах ты ж уёбок!", - заявила она.
– "Зачем ты..."

"Трейси, послушай меня", - перебил я.
– "Знаю, тебе нужно вести себя определённым образом в присутствии младшего брата. Тебе нужно относиться ко мне с презрением, чтобы показать, насколько ты меня превосходишь. Я признаю твоё превосходство, окей?"

"Что?", - спросила она, округлив глаза.

"Твоих друзей сейчас рядом нет, и я не скажу им, что ты позволила мне зайти в свою комнату и отключить твою драгоценную музыку. Ты можешь продолжить относиться ко мне как к куску говна, как только я уйду отсюда, но сейчас мне нужно, чтобы ты внимательно выслушала меня и запомнила всё, что я собираюсь тебе сказать. Я был бы очень признателен, если бы ты ненадолго отбросила свою надменность".

Она смотрела на меня. Наконец, она спросила: "Что с тобой случилось, Билл? Ты весь день ведёшь себя странно. Словно тебя подменили."