Разбитая надежда
Шрифт:
— Да, — я улыбнулась, — он милый.
— Он теперь будет здесь жить?
Я покачала головой.
— Нет. Он все еще живет далеко.
Ее лоб наморщился.
— Я тоже должна жить с ним? Например, как Кэти проводит одни дни со своей мамой, а другие с папой?
Я хотела сказать «нет». Я хотела пообещать, что ее жизнь не изменится слишком сильно. Но я всегда была честна со своей дочерью. И я старалась никогда не давать обещаний, которые не могла сдержать.
Так что, как бы жестоко это ни было для ее возраста, я предпочла правду.
— Я еще не знаю, дорогая.
— Я не хочу уезжать. Я не хочу переезжать.
Я обняла ее за плечи, притягивая ближе.
— Я знаю.
Мы обнимали друг друга несколько тихих мгновений. Даже дятел дал нам немного покоя. Но когда он снова занялся дуплом, Чарли отстранилась.
— Можно мне еще немного поиграть на улице?
— Конечно. — Я вздохнула, ненавидя себя за то, что взвалила бремя на ее юную головку.
— Просто оставайся во дворе.
Она кивнула и соскользнула с дивана, направляясь прямо к двери без обуви.
Ее ноги будут грязными к тому времени, когда я позову ее домой на ужин.
Мне было все равно.
Я позволила ей сбежать в ее убежище, пока я встала с дивана, чтобы приготовить ужин.
Я порылась в нашей квадратной кухне в поисках сковороды, чтобы пожарить гамбургер, и кастрюли, чтобы вскипятить воду. Я не была гурманом, но моя еда была вкусной, хотя и простой.
— Это хорошее событие, — сказала я кастрюле, пока держала ее под струей воды.
Даже чертова кухонная посуда знала, что я лгу.
***
Спустя час, ровно в шесть, если верить часам на микроволновке, раздался звонок в дверь. Я медленно вздохнула и вытерла свои липкие руки кухонным полотенцем, прежде чем выбежать из кухни через гостиную, чтобы поприветствовать Логана.
Он улыбнулся, когда увидел меня через маленькое стеклянное окошко в двери, и у меня внутри все сжалось.
Эта улыбка была сногсшибательной. Бьюсь об заклад, он очаровал многих светских львиц из Верхнего Ист-Сайда своей улыбкой.
Он снова был в джинсах, но на этот раз они были в паре с простой синей рубашкой на пуговицах, рукава которой были закатаны, открывая предплечья.
— Привет, — выдохнула я, распахивая дверь.
— Привет. — Он улыбнулся шире и нырнул внутрь, протягивая мне букетик маленьких подсолнухов, проходя мимо. — Это для Чарли. Я, эм, не знал, что еще можно купить.
— Спасибо, — сказала я, принимая цветы. — Они ей понравятся.
Мои надежды возросли, когда я увидела желтые цветы. Может, все пройдет лучше, чем я думала. В конце концов, он, сам того не ведая, купил Чарли ее любимый цветок.
Она любила подсолнухи, потому что птицы могли съесть семена. Каждую осень мы покупали огромный сверток, и она стратегически расставляла их по всему двору в качестве самодельных кормушек для птиц.
Возможно, Логан и Чарли сразу же сойдутся, и все мои тревоги были напрасны.
— А это тебе. — Он полез в задний карман и вытащил небольшую связку ложек. — На случай, если твои запасы исчерпаются до того, как проект закончится.
Я засмеялась, когда он передал их.
— Спасибо.
Эти ложки были в два раза толще, чем ложки промышленного класса, которые были у меня в мастерской. Вы никогда не найдете их в школьной или больничной столовой. Они были лучше, чем ложки, которые были у меня в кухонном ящике.
— Проходи. Чувствуй себя как дома.
Логан вошел в гостиную и огляделся.
Коттедж был самым милым домом, который у меня когда-либо был, но теперь он казался слишком маленьким и слишком обычным. Присутствие Логана здесь, как и присутствие его в моей мастерской прошлой ночью, было суровым напоминанием о том, что он из другой вселенной.
Впервые мне было стыдно за то, что он так инстинктивно привлекал меня. Зачем я ему, когда у него, вероятно, есть идеальная, богатая девушка в Нью-Йорке?
Тем не менее, я не могла контролировать, как мое тело оживает, когда он рядом. Кровь кипела. Ладони болели от желания прижаться к его твердой груди. Кончики пальцев чесались, чтобы впиться в мышцы его скульптурной задницы.
Но он был здесь не ради меня. Он был здесь ради Чарли.
Я была его девушкой на одну ночь, пошедшей наперекосяк.
Ничего большего.
Я стряхнула с себя напряжение от его присутствия, сосредоточившись на насущном вопросе. Сегодня вечером Чарли встретится со своим отцом.
— Итак, — Логан начал расхаживать по моей маленькой гостиной, его взгляд скользнул по двум стульям с цветочным принтом, которые каким-то образом сочетались с нашим небесно-голубым диваном, — ты, эм, разговаривала с Чарли?
Он теребил пальцами часы, пока говорил, и уже дважды провел рукой по волосам. Что-то сегодня вечером было не так с ним. Он по-прежнему заряжал воздух и повышал температуру одним шагом. Он по-прежнему пах божественно, благодаря его парфюму от «Aрмани». Но он был другим.
Он нервничал.
Поэтому, как можно мягче, я попыталась успокоить его, намекая на то, как подойти к Чарли.
— Да, я разговаривала с ней. Она… переваривает все. Ей нужно время подумать, так что просто не торопись с ней, хорошо?
— Не торопиться. Понял. — Он кивнул, уставившись на картину над диваном. — Это ты нарисовала ее?
Я кивнула.
— Да, я.
Пару лет назад я решила попробовать рисовать по наитию. Хейзел убрала большую часть произведений искусства, которые оставили ей родители, и попросила меня сделать что-нибудь, чтобы заполнить стены. Поэтому я нарисовала три картины.