Разбитая надежда
Шрифт:
— Привет, мамочка, — сказала она, запыхавшись.
— Привет, любовь моя. Тебе было весело играть?
Она кивнула.
— Да. Я хочу пить.
— Я принесу тебе воды. — Я достала один из ее пластиковых стаканчиков из шкафчика и наполнила его водой из крана.
Она залпом выпила воду и поставила пустой стакан на стойку. Затем улыбнулась мне из-под своей любимой бейсбольной кепки.
Когда-то кепка была черной, но со временем выцвела до грязно-коричневого цвета. Сшитый логотип для бара «Ларк Коув» изначально был белым, но он не продержался дольше дня.
Некоторые родители из Ларк Коув разозлились на меня за то, что я позволила Чарли носить кепку с рекламой бара. Но Джексон подарил ей эту кепку, и она обожала ее почти так же сильно, как и своего псевдо-дядя. Поскольку я привыкла получать неодобрительные взгляды, я пожала плечами и позволила ей оставить кепку.
Козырек был слишком большой, но Джексон изогнул его, чтобы тот прикрывал ее лицо. И он туго затянул кепку сзади, чтобы та облегала ее маленькую головку. Помимо этих отличий, ее кепка походила на кепку Джексона.
Для Чарли это имело большое значение.
— Давай снимем с тебя кепку и ботинки.
— Хорошо. — Она использовала мое плечо для поддержания равновесия, когда сбрасывала свои теннисные ботинки. Они были черными с неоново-зелеными полосками и соответствующими лампочками на подошвах. Она выбрала их в отделе для мальчиков в обувном магазине. Когда я предложила ей такую же модель, но в розовом цвете, она посмотрела на меня так, будто у меня выросло две головы.
Она отбросила ботинки, и кусочки грязи разлетелись по потертому лиственному дереву. Носки, которые она сняла, были покрыты пылью. Я не знала, почему я всегда покупала белые носки. Даже отбеливатель не смог уберечь их от коричневого цвета.
— Хорошо, теперь пойдем помоем руки.
— Хорошо. — Она нахмурилась и проковыляла мимо меня босиком в ванную комнату рядом с гостиной.
Я последовала за ней, прислонившись к двери, пока она умывалась. Пока бежала вода, я сделала несколько расслабляющих вдохов, успокаивая себя с каждым.
Она справится с этим. Мы оба хотели бы. Мы бы нашли способ впустить Логана в нашу жизнь.
Это хорошее событие.
Помыв руки, вроде как начисто, Чарли выключила воду. Ее ногти все еще были грязными, но это было нормально. Я купила скруббер для овощей, который постоянно находился в ванной наверху. Сегодня вечером, как и каждую ночь, я бы тщательно вымыла ее и радовалась бы тому, что все наконец чисто, но это было бы до того момента, пока вновь не наступит утро, и она не побежит играть в двор.
— Итак, — сказала я, пока она вытирала руки. — Я хотела поговорить с тобой о чем-то захватывающем.
Она замерла.
— Что?
Черт. Она видела насквозь мой фальшивый, веселый голос. Я должна была подготовится лучше, чем пытаться преподнести это как захватывающий сюрприз. Большинство детей любили сюрпризы, но не моя Чарли. Она ненавидела их почти так же сильно, как чистоту.
Поэтому я бросила притворяться и подошла к одному из диванов в гостиной.
— Подойди и сядь со мной.
— Ты собираешься заставить меня избавиться от моей крепости? — Она нахмурила доб от беспокойства, когда забралась рядом со мной на диван.
В последний раз, когда у меня был разговор с ней, я сказала ей, что собираюсь разобрать самодельный дом на дереве, который она построила из картонных коробок и клейкой ленты. Она плакала из-за этого несколько дней, пока Джексон не пришел и не построил для нее крошечную крепость между двумя деревьями.
Это было ее святилище. Пока я убегала в свою мастерскую, она бежала в свою крепость, чтобы лечить животных, сражаться с плохими парнями или прятаться от монстров.
— Нет, милая. Ты можешь сохранить свою крепость.
Все ее тело расслабилось, когда она прижалась ко мне.
— Я хочу поговорить с тобой о кое-чем другом.
— О чем-то хорошем?
— Да. О чем-то хорошем. — Я вытерла пятно грязи у нее на лбу.
Какой бы потрепанной она ни была, моя Чарли была великолепна. Ее волосы были длинными и густыми, оттенком ближе к цвету волос Логана, чем к моему. У нее была красивая кожа, которая всегда была сияющей и безупречной. И ее темные ресницы были похожи на мои. Ей понадобится всего один мазок туши.
— Я хочу поговорить о твоем отце.
— Папе?
Я кивнула.
— Помнишь, я рассказывала тебе о нем и нарисовала картинку? Что его зовут Логан и он живет далеко?
Она сидела неподвижно, ожидая, что я продолжу. В то время как большинство детей в этом возрасте задавали миллион вопросов в минуту, Чарли была полной противоположностью. Она впитывала в себя все. Обдумывая. Вопросы пойдут позже.
— Так вот, он приехал и хочет встретиться с тобой.
Она моргнула своими большими карими глазами.
— Я сказала ему, что он может прийти на ужин сегодня вечером.
Ее брови сошлись на переносице, и она опустила взгляд на свои колени.
Снаружи дятел стучал по дереву. Звук эхом отдавался снаружи и проникал через кухонное окно, которое я оставила открытым, надеясь, что легкий ветерок охладит дом.
Пока я ждала, что Чарли что-нибудь скажет, я слушала неуверенный ритм этого дятла. Он все никак не останавливался. Между тем, она продолжала обдумывать вещи, в то время как стук не прекращался. Этот дятел, должно быть, пытается повалить дерево, а не просто построить новый дом.
Заткнись, птичка.
Я хотела встать и закрыть окно, но Чарли была погружена в свои мысли, и я не осмелилась уйти. Я хотела, чтобы она знала, если я нужна ей, что я здесь.
Я всегда была бы здесь.
Я была константой, которая была бы в ее жизни, несмотря ни на что.
— Он милый? — наконец спросила Чарли.
Ее голос был тихим и мягким. Она не была шумным ребенком, особенно по сравнению с другими двенадцатью детьми в ее футбольной команде, но прямо сейчас ее было плохо слышно.