Разбойник Хотценплотц и хрустальный шар
Шрифт:
Она была непоколебима в своем решении, и никакие силы на свете не смогли бы заставить ее от него отказаться.
Поскольку Касперль и Сеппель знали это, они даже не пытались уговорить ее. Они грустно отправились в сад. Уселись позади дома на солнышке и принялись размышлять.
Задача была простая: чем раньше разбойник Хотценплотц окажется за решеткой, тем скорее жареные колбаски с квашеной капустой снова появятся у бабушки.
— Надо ли, собственно говоря, дожидаться, пока Димпфельмозер его изловит? — спросил Касперль. — Следует что-то предпринять, я полагаю…
— У тебя есть какой-нибудь план? — полюбопытствовал Сеппель.
— Просто его нужно снова заманить в пожарное депо, ты понимаешь…
— Вопрос только в том — как? — высказался Сеппель. — Может быть, салом — или жареными колбасками?
— Это все ерунда! — сказал Касперль.
Он наморщил лоб и задумался. Он прикидывал и так и этак — и вдруг в голову ему пришла мысль о бутылке из-под уксуса, которую они сегодня выудили из городского ручья.
— Придумал! — воскликнул он. — Сеппель, я придумал! Мы доставим ему бутылочную почту!
— Буты… что?
— Бутылочную почту!
— И мы отправим ее Хотценплотцу?
— Ты должен слушать внимательно, когда я что-нибудь говорю тебе: мы доставим ее Хотценплотцу — а это большая разница. Знаешь что, Сеппель? Будь так любезен и раздобудь мне в писчебумажной лавке палочку сургуча!
— Сургуча?
— Да, — сказал Касперль. — В настоящей бутылочной почте сургуч, пожалуй, еще важнее, чем сама бутылка.
Всюду хорошо, а дома лучше
Разбойник Хотценплотц весь сиял от радости до последней щетинки в бороде. Во-первых, с сегодняшнего полудня он снова стал свободным человеком, и это, естественно, было главным; во-вторых, он владел теперь полной полицейской формой — обстоятельство, которое он, насколько возможно, намеревался использовать профессионально; и в-третьих, этого у бабушки Касперля было не отнять, — ее жареные колбаски и квашеная капуста чертовски ему понравились.
«Если и с пещерой еще все будет в порядке, я могу оставаться воистину доволен», — размышлял он.
Мундир господина старшего вахмистра Димпфельмозера сидел на нем как влитой. Собственные вещи он перевязал в узел и нес слева под мышкой; в правой его руке была трофейная сабля, которой он размахивал словно тростью. Шагая по лесу, он громко и местами фальшивя насвистывал свою песню, которую исполнял всегда после сытной трапезы:
По лесам могу шататься Сытой, вольной птицею! Здесь не нужно опасаться, Встречу ли полицию! Ах, не нужно опасаться, Встречу ли полицию!Поскольку времени у него было море, он потратил почти полтора часа, чтобы добраться до дома. Как и следовало ожидать, вход в его пещеру был заколочен досками. На двери висела нацарапанная от руки вывеска с надписью:
«ЗАКОЛОЧЕННАЯ ПОЛИЦИЕЙ РАЗБОЙНИЧЬЯ ПЕЩЕРА
Несанкционированное вскрытие строжайше запрещено! Содеявший это вопреки предупреждению будет привлечен к ответственности.
Городское управление полиции
Димпфельмозер,
Старший вахмистр»
Хотценплотц подмигнул самому себе и потер руки.
— До сих пор все было в полном порядке. Посмотрим, повезет ли нам и дальше…
Другие разбойники на случай, если их логово в один прекрасный день будет обнаружено, имеют обыкновение обзаводиться второй пещерой, в которую они тогда и перебираются. Не таков был разбойник Хотценплотц.
«Зачем мне вторая пещера? — спрашивал он сам себя. — И первая хорошо послужит. Единственное, что требуется, так это второй проход, о котором никто не знает. Только нужно его достаточно хитро устроить, и тогда все очень просто и абсолютно надежно».
Тщательно убедившись, что за ним никто не подглядывает, он бегом направился к одинокому старому дубу, который стоял приблизительно в двадцати шагах от входа в пещеру и был пуст изнутри. Он влез в отверстие и смёл в сторону листья и обломки коры, покрывавшие землю. Под ними обнаружилась крепкая, сколоченная из дубовых досок крышка. Из складок древесного ствола Хотценплотц извлек ключ, о существовании которого не догадался бы ни один человек. Теперь он открыл люк — и отворился лаз в узкий подземный переход.
Переход, длиною ровно в двадцать шагов, упирался потом в деревянную стену. Хотценплотц нагнулся, нажал на какую-то скрытую кнопку — и вот деревянная стена просто раздвинулась перед ним в разные стороны.
Ухмыльнувшись, он вступил в разбойничью пещеру.
— Всюду хорошо, а дома лучше! — воскликнул он. — Насколько я знаю полицию, она будет искать меня повсюду, только не здесь. Как ни крути, а мое жилище ведь официально заколочено!
Он с шумом швырнул узел с вещами в угол и оглядел пещеру. Шкафы и сундуки были открыты, содержимое их валялось на полу. Все было перевернуто вверх дном: белье и кухонная утварь, домашний халат, кофейник, скамейка для стягивания сапог, коробка с фаброй для усов, принадлежности для ухода за обувью, спички, кочерга, каминные щипцы и доска для раскатывания теста, пара подтяжек, несколько пачек нюхательного табаку, печная вилка, спиртовые бутылки и еще добрая сотня других мелочей.
— Черт бы побрал этого Димпфельмозера! — разозлился Хотценплотц. — Я еще понимаю, что он должен был обыскать пещеру. Но он, по крайней мере, мог бы позаботиться о том, чтобы потом все поставить на место! Посмотрим-ка, чего не хватает…
Чего не хватало, так это семи ножей, перцового пистолета, подзорной трубы, разбойничьей сабли, бочонка с порохом да бадьи с перцем. Господин Димпфельмозер конфисковал их при обыске пещеры и унес. Однако это оставило разбойника Хотценплотца абсолютно равнодушным, о подобном повороте событий он предусмотрительно позаботился заранее.