Разбуженные боги
Шрифт:
– Ясно, – понятливо кивнул Артем. – Двое сынишек не упустят момента, срочно накатают донос в Киото, попросят прислать карательное войско и сами с удовольствием к этому войску присоединятся. Поэтому Хаси – так, кажется, зовут отца нашего пирата – не станет так глупо подставляться. Да вообще зачем ему, правителю одной трети Окинавы, причинять вред послу Ямато? Ни одной вразумительной причины этого я не вижу. Но тогда тем более непонятно, что происходит. Зачем пиратам тащить нас на Окинаву?
Артем покосился на капитана, чье лицо выражало крайнюю степень нетерпения, какая бывает у людей, которым очень хочется в туалет, но они вынуждены терпеть, сидеть на месте и кого-то слушать. Господин посол не позволил капитану говорить, потому что хотел говорить Хидейоши. Негоже
– Ты не дал мне договорить, Ямомото, – чуток попенял Артему Хидейоши. – Я как раз и собирался сказать, что нужно этому молодому вако. Он хотел ограбить судно, узнал, что на борту находится посол, и передумал. «А дай-ка, – решил он, – отвезу-ка я этого посла к себе. Отец потом извинится, задобрит его подарками. Посол погостит день-другой и оправится дальше. Что узнают другие кланы от своих шпионов? У нас в гостях побывал посол императора Ямато, а к ним не заехал. Другие сыновья Сонтона решат, что император Ямато особо отмечает именно этот клан. После чего они десять раз подумают, прежде чем замышлять что-то против него».
– Тогда молодой окинавец глуп как обезьяний хвост. Он не понимает, что делает, – сказал как отрезал Кумазава-старший. – Он получит свое сперва от отца, потом от императора.
– Я слышала, окинавцы торгуют людьми, – раздался вдруг голос Омицу, сидевшей возле раненого Абуэ. – Теми, кого они берут в плен, нападая на прибрежные города и деревни. Это так?
Она сказала это мгновением раньше, чем успел заговорить капитан. Усатому китайцу пришлось вновь придержать приготовленные слова.
– Это правда, Омицу-сан, – подтвердил Хидейоши, повернувшись к девушке. – Больше всего страдают Чосон, Дайвьет и княжество Лосон. Иногда набегам подвергаются прибрежные поселения империи Сун и, увы, с горечью приходится признать, даже наши, на Кюсю. Пленников утинантю продают на невольничьих рынках Дайвьета и Сун. Уже оттуда невольничьи караваны увозят живой товар в другие страны. Однако случаи, когда в плен брали бы самураев, мне не известны. Уверен, что их и не было…
– При чем тут невольники! – раздраженно взмахнул рукой Кумазава-старший. – Эдак мы договоримся до того, что нас хотят продать как презренных рабов!
– Мы хотим всего лишь чуть больше узнать об этих людях, отец, – сказала Ацухимэ.
– Грязные дикари и вонючие свиньи – вот и все, что о них надо знать, дочь моя, – наставительно произнес Садато.
– И сколько нам плыть до чудо-острова Окинавы? – спросил Артем, повернувшись к капитану.
Он задал этот вопрос исключительно ради того, чтобы дать наконец капитану высказаться, а то тот так и будет мучиться, боясь помешать разговорам самураев.
– Пусть простит меня господин посол, но на море нельзя загадывать, – торопливо заговорил капитан. – Если бы ветер сохранился, то мы в два дня достигли бы острова Окинавы. Только мы плывем не на Окинаву. Мы и не должны плыть на Окинаву.
Все смотрели на капитана как на сумасшедшего.
– Так это не окинавцы? – первым опомнился Артем.
– Это окинавцы, но они не с острова Окинава. Они и не могут быть с острова Окинава.
– Что ты несешь, китаец! – в приливе гнева Садато по привычке схватился за рукоять меча. – Спятил от страха?! Или ты с ними заодно! Ты и вывел нас на них!
– Я сейчас все объясню, господин Кумазава. – Капитан, у которого по лбу побежала струйка пота, заговорил еще быстрее: – Как только молодой вако сказал, что его отца зовут Хаси, я сразу понял, кто это и откуда. Они – окинавцы, потому что «Веревка» [10] – это не только остров Окинава, но и семьдесят мелких островов. Они с острова Рюкосима. Именно туда отправился Хаси, которому после смерти Сюнтэна не досталось ничего из владений отца. Дело в том, что Хаси – внебрачный сын Сюнтэна. Другие сыновья лишь позволили ему основать свое поселение на острове Рюкосима и взять с собой своих людей. Он там и живет. Это настоящий вако, господин посол и господа Кумазава. Да, он тоже платит свою часть дани нашему и вашему императорам, но если другие сыновья Сюнтэна хоть как-то соблюдают договоры, то Хаси делает что хочет. Хотя я тоже не могу понять, зачем ему понадобился господин императорский посол.
10
Слово «Окинава» в переводе означает «веревка, извивающаяся в море».
– Чего ж ты раньше молчал?! – воскликнул Кумазава-старший.
Неизвестно, как бы ответил на этот возглас капитан, но тут зашуршал отодвигаемый соломенный полог. В узкий и низкий проем протиснулся Такамори и подсел к остальным. В этот момент все молчали, обдумывая то, что услышали от капитана. Думать было тяжело, потому что враз оказались под сомнением все оптимистичные расклады Хидейоши.
– Что там? – спросил Артем Такамори, чтобы хоть чем-то заполнить тягостное молчание.
– Вако разлеглись на палубе и дремлют кошачьей дремой, – сказал Такамори. – Легко к ним не подберешься. Я к ним пригляделся. Похоже, это все бывалые воины. Если что, с ними придется тяжело. Что вы тут решили?
– Сейчас расскажем, – со вздохом ответил Артем и вновь обратился к капитану: – Ну а до этого острова Рюкосима сколько плыть?
– С закатом должны прибыть.
Глава третья
В нашу гавань заходили корабли
Они добрались до Рюкосимы даже раньше времени, предсказанного капитаном. Расстарался попутный ветер, задувавший с такой силой и неутомимостью, что при известном образе мыслей можно было заподозрить, что пиратам помогают морские духи и прочие мифологические персонажи. Не надо было быть доисторическим Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что эта пиратская шатия-братия наверняка поклонялась каким-нибудь потусторонним силам, ответственным за морскую стихию, типа местного аналога Нептуна, и всячески задабривала их, будем надеяться не человеческими жертвоприношениями.
За время перехода от точки захвата до конечной точки круиза земля на горизонте являлась путникам не единожды. Островов тут и вправду хватало. По заверениям капитана, почти все они были небольшими и необитаемыми. Артем не смог убедиться в том, так это или нет. Близко к островам они не подходили, а подзорной трубы пока еще не изобрели. Артем, может быть, и хотел бы ее сделать, но не был уверен в том, что это у него получится.
Однако напряженно и вдумчиво размышлять о том, а не двинуть ли оптику в широкие доисторические массы, надо было не сегодня и не сейчас. Как-нибудь потом, во времена затишья. Теперь ему надо было думать о том, как разойтись с пиратами с минимальными потерями. Это внеплановое путешествие по пиратским историческим местам вызывало у нашего героя легкую тревогу, знаете ли. Уж больно подозрительный народец их в гости зазвал, да и сделал это не самым, признаться, деликатным образом.
В конце концов мореходы обеих джонок, идущих одна за другой, повернули и взяли курс на полосу земли, гораздо более протяженную, чем виденные ранее. Артему нетрудно было догадаться, что это и есть тот самый остров Рюкосима.
Им стали попадаться рыбацкие джонки, тоже идущие к острову, к родным берегам. Рыбаки хотели попасть домой до заката. Когда купеческий корабль оказывался поблизости от какой-нибудь из джонок, можно было разглядеть белесые комья сетей, сложенных на носу, а в кормовой части – корзины, накрытые вязанками тростника, под которыми что-то активно трепыхалось. Конечно, это был улов. Артему вдруг пришло в голову, что у здешних рыболовов не должно быть проблем с уловами. Ну разве что такие: «Ах, беда, косяк осьминогов сегодня прошел мимо, а мы так на него рассчитывали. Ну да ничего, набьем корзины какой-нибудь килькой, путассу или рыбой-молотом». Моря должны просто кишеть этой самой рыбой, потому как они, почитай, девственные, нетронутые, не исхожены вдоль и поперек траулерами, не протралены гигантскими сетями, не отравлены нефтяными разливами, химическими отходами и прочим мусором. Обитатели морских вод вольготно поживут еще столетий пять-шесть, и только потом придут иные времена.