Раздвоенное сердце
Шрифт:
Я снова зашла в дом, и снова у меня появилось необъяснимое желание вести себя тихо. Я прошла в гостиную, встала посередине комнаты и прислушалась. Нет, я ничего не слышала, кроме далекого крика ласточек и первого осторожного пения сверчков. Но там что-то было. Я не могла этого не слышать, не чувствовать запаха, не видеть - я чувствовала это моим затылком. Оно было сверху.
Я посмотрела на потолок и попятилась, задыхаясь, назад, пока меня не остановила прохладная кожаная обшивка дивана. Сцены из папиного рассказа мелькнули у меня в голове - напали
Колин висел, повёрнутый спиной к потолку, как парашютист. Рукава его белой тонкой рубашки развевались от сквозняка вечернего ветра, но его волосы прилипли, обрамляя его лицо, как чёрные змеи, к шершавой штукатурке потолка. Тёмный блестящий ореол.
Его глаза были закрыты, и я ясно видела тень его изогнутых ресниц на щеках. Его рот был мягкий и мечтательный - у него было лицо ангела. Чистое и невинное. Я что, видела сон? Это было одно из моих видений в лихорадке, которые меня мучили? Это должно было быть так, ведь такого не существует ... Этого просто не могло быть.
Я закрыла глаза так сильно, что увидела вспышки перед закрытыми веками.
– Эй, - я открыла глаза. Колин стоял рядом со мной и улыбался мне.
– А вот и ты.
Его кожа была усеяна крошечными бронзовыми крапинками. Некоторые исчезли в течение нескольких секунд, когда он вошёл в тень, прячась от красного солнца. Его глаза были тёмного мягкого зелёного цвета, смешенного с последними ледяными голубыми крапинками. Волосы слегка двигались, как водоросли на волнах моря, и они это делали даже тогда, когда ветер не дул в окно.
Я даже не могла сказать привет. Вообще ничего. Я только долго смотрела на него, а он смотрел на меня.
– Ничего себе, - наконец проворчал он одобрительно и потянул за прядь моих мятежных волос.
– Твой гневный завиток вернулся.
Я смущённо дотронулась до завитка над моим лбом.
– Он мене достался от моего отца, - сказала я, вздыхая.
– Это ведь хорошо, - ответил Колин.
– От своего я получил лишь синяки и разбитую скулу.
Я вздрогнула и посмотрела на него вопросительно. Но Колин всё ещё был занят моим лицом.
– И наконец-то у тебя появились брови. Да, это точно ты, - установил он удовлетворённо.
– Что ...
– Мне нужно было прочистить горло, чтобы я могла говорить дальше.
– Что это было только что – там, на потолке?
Если мне снился сон – казалось, что это так - было всё равно, что я спрошу. Если же нет ...
– Расслабься, - ответил Колин с непроницаемым выражением лица.
– Я же тебе говорил: в будущем смотри чаще наверх.
– Ты что, ждал меня? На ужин?
– спросила я.
– На ужин или как ужин?
– ответил он с дьявольской улыбкой, и меня охватила паника, какой раньше у меня никогда не было.
У меня выступил холодный пот на лбу.
– Эли, всё хорошо, - сказал он успокаивающе, и ледяная хватка смертельного страха сразу же отступила.
– Я ждал тебя каждый, но ни на что не надеялся. Скорее, опасался.
Я снова могла говорить.
–
– Позже, - прервал меня Колин.
– Ты голодна, и ты болела. Тебе нужно что-нибудь съесть.
Верно. Мой живот был таким пустым, что он уже пронизывающе давил мне на рёбра. Я просто кивнула.
– У меня в подвале свежая оленина. Как раз то, что нужно. Я её позавчера ...
– Он искал подходящее слово. На один сумасшедший момент у меня было видение о тщедушном, похожем на обезьяну, чёрном эльфе, который ночью впивается зубами в шею Бамби.
– Подстрелил?
– спросила я лихо.
– Этого точно нельзя утверждать, - возразил Колин спокойно.
– Его сбила машина, а мне досталось неблагодарная задача избавить бедное животное от его мук.
Я с трудом сглотнула и посмотрела на него со страхом.
– С ружьём, моя радость.
Едкую иронию в его голосе нельзя было не заметить.
– Тьфу, - сказала я устало, и показалась сама себе глупой. Он рассмеялся открытым, честным, но прежде всего дьявольски красивым смехом.
Он был охотником и подстрелил оленя, вот и всё. И теперь он хотел поджарить мне часть из спины. Если не обращать внимания на его достопримечательный метод расслабляться, то эти обстоятельства были настолько нормальными и человеческими, что я прокляла про себя папу, в то время как Колин стоял возле плиты и, свистя, резал лук. При этом он не выглядел особо демонически.
Я залезла на одну из его барных табуреток, потому что мои ноги окончательно отказались мне повиноваться. С любопытством я наблюдала за ним. Запах поджаренного мяса почто сводил меня с ума. Когда он поставил мне тарелку, я с жадностью набросилась на еду и отбросила картину бедного сбитого оленя.
Колин, облокотясь на раковину напротив меня, пилил без какого-либо желания маленький кусок мяса ножом, не пробуя его.
– Ты не голоден?
– спросила я с полным ртом.
Вместо того чтобы ответить, он пододвинул мне оставшийся кусочек спинки. Только тогда, когда я проглотила последний кусок, он ответил.
– Я не хочу такие вещи.
– Не такие вещи, - повторила я.
– У тебя что, гм, скорее аппетит ... на меня?
– Что ты имеешь в виду, Эли? Я не думал, что ты способна к таким словесным эротическим эскападам, - ответил он, улыбаясь. Я покраснела.
– Пощади меня, пожалуйста, со своими вампирскими вещами, - намекнул он, что прекрасно понял меня.
– Кроме того, у тебя на лице пятна. Я не ем девушек с пятнами на лице.
Но потом взгляд Колина стал серьёзным, и он посмотрел мне прямо в глаза, так что я должна была вцепиться в табуретку, чтобы не упасть. И всё-таки после нескольких секунд, покачиваясь, я протянула руку вперёд и сдвинула верхнее колечко на его левом ухе в сторону. Нет, это не было повреждением. Не опухолью или чем-то подобным. Это так и должно было быть. Заострённое ухо, которое дёрнулось, когда я осторожно дотронулась до него.