Раздвоенное сердце
Шрифт:
– Колин, - умоляла я беспомощно.
– Во имя Бога, скажи мне, кто ты?
Он подумал, прежде чем ответить, и опустил глаза. Я затаила дыхание. Потом он снова захватил меня в плен своих постепенно темнеющих радужных оболочек глаз, и я расслабилась.
– Существо, которое может испытывать чувства. А это не само собой разумеющееся.
Я почувствовала, что сейчас заплачу, и судорожно сглотнула.
– Сколько тебе лет?
– прошептала я.
– Двадцать, - сказал он спокойно.
– Сколько тебе лет?
–
– 158.
Это прозвучало серьёзно и горестно, когда он это сказал. Не было никаких сомнений, что это было правдой.
158. Последняя надежда во мне рухнула. Предо мной стоял старик в молодом теле. Он был не человеком. Папино подозрение оказалось правдой. Он был кем-то другим. Кем-то страшным. Папа мог умереть. Колин, очевидно, нет. Я соскользнула обессиленная с барной табуретки и рухнула на землю.
– О, нет.
– Свой собственный голос показался мне чужим, потому что я никогда не слышала его таким отчаянным.
– Нет.
– Эли ... Пожалуйста, не всё так плохо.
Колин обошёл стойку и потянул меня без малейших усилий вверх. Но мои ноги и стопы казались мне инородным телом, я больше не могла стоять на них.
– Не всё так плохо?!
– воскликнула я резко и толкнула его своими дрожащими кулаками в грудь. Он всё ещё удерживал меня. – Значит, ты не находишь плохим то, что я сегодня вечером умру или стану такой же штукой, как ты, что я потеряю своих родителей, что они будут меня искать и скучать по мне всю их оставшуюся жизнь? Ты находишь это не «таким плохим»?
Меня охватила слепая паника. Я застонала и захотела убежать, только бы уйти отсюда, очень быстро, но стремление облокотится на него, чтобы, наконец, найти опору, парализовало меня. Я прижалась щекой к рубашке Колина и схватила его руку. Мои мысли безнадёжно путались. Я умру. Здесь и сейчас. Почему же я не убегаю?
– Ах ты, глупая курица, ты точно сегодня не умрёшь, - тихо засмеялся Колин и отвёл меня, как больную старую женщину, к своему дивану.
– Кто сказал, что ты умрёшь или превратишься? Хватит слушать своё идиотское воображение.
– Тебе холодно?
– спросила я робко и заметила, что у меня всё ещё нет власти над моим голосом.
– Нет, это тебе холодно. Ночи становятся холодными после таких ясных дней, как сегодня, особенно здесь в лесу.
Мои ноги действительно замёрзли. Неуклюже я засунула их под попу. Кошка вцепилась своими острыми когтями мне в ляжки, чтобы не упасть при этом маленьком землетрясении. При этом она продолжала без перерыва мурлыкать.
Рядом с нами Луис просунул огромную голову через окно и требовательно завизжал, когда увидел Колина. Не смотря, Колин протянул руку назад и дал Луису лизнуть свою ладонь.
– Похоже на «Пеппи Длинныйчулок» для взрослых, - высказала я свои мысли в полголоса. Колин не ответил, но мне показалось, что я увидела след улыбки в его глазах.
Он отряхнул руки о штаны и сел напротив меня. Он внимательно смотрел на меня, но ничего не говорил. Значит, я должна начать, но с чего? Мне казалось это ещё в тысячу раз сложнее, чем разговор с отцом. Я чувствовала себя оглушенной. Огонь в камине потрескивал и посылал ярко-красные искры в воздух. Первые волны тепла достигли моей кожи. Я вздрогнула и повернула ноги под задом более удобно.
– Ты часто готовишь для других?
Этот вопрос был безобидным, решила я, но имел дело со всем этим. В конце концов, ежедневное питание было не простое дело для нелюдей. Вампиры пили кровь, Демоны Мара похищали сны, эльфы - да что, собственно, ели эльфы? О нет, Колин, пожалуйста, не будь эльфом. Всё, что угодно, только не эльф. Эльфы мне никогда не нравились. Истерические вегетарианцы, которые жили в очень маленьких домах на деревьях и говорили только шёпотом.
– Время от времени. Если коллеги приходят в гости или приносят немного дичи. Но они никогда не остаются надолго. Они чувствуют себя неуютно в моём присутствии, сами не понимая этого.
– И вы едите тогда все вместе?
– Большинству мужчин здесь будет уютно, если будет достаточное количество пива. Они не заметят ничего странного. Даже то, что принимающий гостей не особо охотно ест или пьёт - если ты это имеешь в виду. Ну, давай спрашивай, Эли.
– Мне нужно сначала в туалет.
Это не было обманом. Мой мочевой пузырь вот-вот лопнет, и я хотела знать, как я выглядела, после всего этого ужаса и страха.
– У тебя что-то такое иметься? Я имею в виду ...
– Я не собираюсь посвящать тебя в детали моего пищеварения, но да, у меня есть ванная комната. Вверх по лестнице, потом первая дверь слева.
– Значит, у тебя есть пищеварительная система?
– Эли, - сказал Колин строго.
– Разве ты не хотела ...?
– Он указал наверх.
– Хорошо, - пробормотала я, смутившись, опустила кошку на пол и ступила, шатаясь, в небольшой коридорчик за гостиной. С левой стороны - деревянная лестница вела в верхние комнаты. Ванная комната выглядела как дворец, оформленный дизайнером - деревянный пол из тикового дерева, квадратные раковины, сверкающая арматура и шкафы из ценной породы дерева.
На двери весело потрёпанное кимоно Колина. Благоговейно я погладила шелковистую ткань. Мне захотелось его надеть. Я стала осматриваться дальше. И действительно, тут были туалет, душ, ванна и электрическая зубная щётка.
Чего не хватало, так это расчески, щётки и фена, но это я между тем уже могла понять. Это были принадлежности, которые я в ближайшее время тоже могла выбросить в мусор. На мраморной плите стояло несколько духов для мужчин в дымчатых флаконах, из которых некоторые казались очень старыми, некоторые очень дорогими, а некоторые совершенно новыми.