Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт

Перель Эстер

Немало людей проявляют большой скепсис к таким формам отношений и сомневаются в том, что партнеры серьезно относятся друг к другу: «Я ни разу не видел, чтобы открытый брак длился долго», «Ну, попробуй, но потом возвращайся ко мне», «Это просто эгоизм», «Потакание своим желаниям», «Начнешь играть с огнем, и кто-то точно обожжется».

По моему же опыту пары, умеющие договариваться о границах сексуального поведения, проявляют не меньше верности в отношениях, чем требующие полной эксклюзивности. Именно стремление укрепить отношения заставляет людей испытывать разные модели долгосрочных отношений. Вместо того чтобы изгонять третьего из брачных отношений, они пробуют, так сказать, дать ему туристическую визу.

Для этих пар верность определяется не сексуальной эксклюзивностью,

а силой взаимной привязанности. Границы становятся не физическими, а эмоциональными; самое важное теперь – само существование пары. Такие партнеры считают, что эмоциональная моногамия совершенно необходима, но готовы на разного рода исключения в области сексуальных отношений. При этом отношения не превращаются в гедонистические, когда все дозволено: у них имеются вполне конкретные границы, которые, впрочем, пересматриваются по мере необходимости. Маргарет и Йен подчеркивают, что их отношения определенны, но и гибки: «У нас есть свои правила: никаких продолжительных романов, никаких любовников в тех городах, где мы сами живем, запрет на связи с общими друзьями – и, пока мы это выполняем, все вроде бы в порядке. Когда нужно, мы обсуждаем эти моменты и договариваемся заново».

Любопытно, что, хотя такие пары привносят новый смысл в понимание концепции верности, они не терпят измены. Доверие – основа любых отношений, в том числе и для людей, допускающих присутствие в их интимной зоне кого-то третьего. Неверность – нарушение договоренностей, неспособность оправдать доверие. Правила отношений в парах могут быть совсем не одинаковыми, но они есть, и если их нарушить, последствия оказываются болезненными. Так, открытые в сексуальном плане пары не отличаются от моногамных.

Внебрачные романы, разводы, повторные браки влекут за собой столько сложностей, что некоторые из моих пациентов избирают другой путь. Не соблюдающие моногамии люди ценят свободу сексуального самовыражения и пытаются сочетать вечную любовь с сюрпризами и неожиданностями, необходимыми для поддержания желания, надеясь, что возникающие со временем апатия и вялость их минуют. Повторим слова Маргарет: это не для всех.

Присутствие третьего – факт. Как с ним справляться, зависит лишь от нас. Мы можем относиться к появлению в отношениях третьего со страхом, можем пытаться избегать или возмущаться – а можем проявить любопытство и почувствовать забавную интригу. Даг пытался окружить свой роман максимальной секретностью. Билл разбит, так как изо всех сил пытался отрицать наличие третьего. Селена и Макс позволяют друг другу фантазировать, но черту не переступают. Джоан и Хиро не боятся третьего и ведут его прямо в спальню.

Брак в наши времена основывается на любви; любовь теперь связывается с выбором; а выбор предполагает, что мы обращаем внимание на остальных и отказываемся от них в пользу нашего избранника. Но это не значит, что все другие мертвы. И не значит, что нам необходимо подавлять собственные чувства, чтобы защититься от них.

Чтобы признать существование третьего, нужно допустить, что эротическая составляющая личности партнера существует отдельно от нас. Из чего следует, что сексуальность партнера не принадлежит нам. Она создана не нами и не исключительно для нас, и не стоит думать, будто бы мы являемся единственным и полноправным ее владельцем. Возможно, мы ограничиваем себя в действиях, но вовсе не обязательно в мыслях. Чем больше мы посягаем на свободу друг друга, тем сложнее желанию выжить в жестких рамках серьезных долгосрочных отношений.

Следуйте здравому смыслу – и вы получите приключение, которое освободит ваши эмоции. Рассуждать можно примерно так: я в курсе, что ты обращаешь внимание на других, и я никогда не смогу наверняка угадать, что именно ты видишь. Я понимаю, что и другие смотрят на тебя, и никогда не узнаю, что именно видят они. Внезапно ты становишься почти незнакомцем. Ты больше не полностью известная мне территория, где не осталось ничего любопытного. Ты, оказывается, загадка. И я немного нервничаю. Кто ты? Я тебя хочу.

Допуская существование третьего, мы расширяем свою эротическую вселенную, и Эросу больше не грозит апатия и увядание. Мы создаем себе возможность вновь увлечься партнером, оценив его самобытность и непохожесть на нас, а это способствует появлению настоящего возбуждения.

Я бы советовала нам всем смотреть на моногамию не как на данность, а как на один из вариантов, который вы вправе выбрать. Тогда моногамия станет совместным решением, о котором партнеры осознанно договариваются. Другими словами, если мы планируем провести пятьдесят лет жизни бок о бок с одним и тем же человеком – и мечтаем отпраздновать пятидесятилетний юбилей с радостью, – то стоит время от времени пересматривать договоренности. Разумеется, разные пары будут относиться к присутствию третьего по-разному. Но можно попробовать хотя бы признать его существование, и это наверняка поможет сохранить желание в отношении нашего единственного избранника в долгосрочной перспективе. А вероятно, и приведет к появлению нового «искусства любви» для пары двадцать первого века.

Глава 11

Возвращение блудного секса

Эротика снова дома

Любовь никогда не умирает своей смертью. Она умирает, только когда мы не знаем, как восполнить питающий ее источник.

Анаис Нин [51]

Для того чтобы отправиться туда, где вы не бывали раньше, нужна определенная смелость… вы проверяете себя на прочность… и преодолеваете барьеры. И наступает день, когда, оставаясь нераспустившимся бутоном, вы рискуете больше, чем раскрываясь и начиная цвести.

Анаис Нин

51

Анаис Нин – американская и французская писательница, известная своими эротическими романами и дневниками. См., например, издание на русском языке: Нин А. Дельта Венеры. М.: Эксмо, 2012. Прим. ред.

Я не перестаю удивляться, как много людей готовы на сексуальные эксперименты за пределами серьезных отношений, но с партнером ведут себя застенчиво и даже по-пуритански. Большая часть моих пациентов, по их собственным словам, дома не позволяют себе никакого излишнего возбуждения и эротизма, а вот сексуальная жизнь вне семьи: романы, порнография, онлайн-секс, да и просто мечты и фантазии – вызывает у них яркие эмоции. Для них все сексуальное наполнение любви теряется, когда приходит время создавать семью, пусть даже только из двух человек. Такие люди самостоятельно и добровольно подавляют собственный эротизм. Затем, искоренив в отношениях свободу, и особенно свободу воображения, они заводят связи на стороне, чтобы заново обрести самих себя и освободиться от уз долгосрочных отношений. Получается, что в семье остается надежность и стабильность – а за ее пределами оказываются и страсть, и новизна. Медиа регулярно сообщают, что семейные пары перестают заниматься сексом, и я думаю, что, возможно, сексом-то они занимаются, но только не друг с другом.

Хотя и не обязательно, но бывает, что на начальной стадии отношения основываются на страсти. В любом случае нестабильность страстного эротизма должна преобразиться в нечто более управляемое – зрелую любовь. Даже с точки зрения биохимических процессов страсть живет недолго. Эволюционный антрополог Хелен Фишер говорит, что гормональный коктейль, возникающий в организме во время романтических отношений (допамин, норэпинефрин, фенилэтиламин), живет в организме не больше нескольких лет. Окситоцин, гормон объятий, живет дольше прочих. В результате гормональных процессов формируется зрелая любовь, появляются глубокое уважение друг к другу, забота, чувство товарищества и партнерства, и для многих это оказывается даже более ценным, чем первые месяцы эротического накала. Если на этапе ухаживания главными элементами отношений были взаимное притяжение и желание, то теперь они уходят на задний план, чтобы не мешать более важному – строительству совместной жизни.