Разновидности зла
Шрифт:
Было жарко. Опасаясь, что все что происходит – происходит с ведома британцев и полицейские вертолеты, кружащие над городом высматривают, в том числе и снайперов, они оборудовали позицию так, как ее оборудуют в боевых условиях. Стол с позицией для стрелка – ни в коем случае не с балкона, выставив ствол на метр на улицу. Балконная дверь не открыта – а приоткрыта, перед их укрытием они повесили два больших полотна ткани, чтобы видно было только ствол и часть цевья… пойди, разбери, что это такое. Вчера – Бес прошелся по городу, залез на пару крыш и примотал там к антеннам небольшие куски зеленой ткани – старый трюк, позволяющий снайперу узнавать силу и направление ветра без Кестраля. Сейчас – было почти полное безветрие, что несказанно радовало обоих, лежащих бое о бок на импровизированной стрелковой позиции людей. Все-таки ни Бес, ни Араб не были настоящими снайперами. Меткими стрелками – да, безусловно, даже чрезвычайно меткими стрелками. Но не снайперами, способными попасть в цель одной –
Но таких снайперов в распоряжении командования специальных операций на этом направлении не было. Верней, быть то были – но ни один из них не говорил по-арабски как на родном языке, не знал пушту, не понимал сказанное на урду, не умел совершать намаз, не воевал вот почти уже двадцать лет на Востоке. Поэтому – послали их.
– Крайняя гастроль… – Араб оторвался от соломинки, через которую он потягивал сок – хватит с нас.
– Иншалла – пожал плечами правоверный Бес. Чего только не прошедший за свою жизнь, бывший хулиган из Казани, ставший не бандитским авторитетом, а подполковником русской армии, Бес в последнее время сильно заинтересовался исламом, он читал книги, какие ему удавалось добыть, говорил с авторитетными богословами и даже допрашивал пленных, ведя подчас с ними многочасовые богословские споры. Вера не мешала ему продолжать войну – тех же деобандистов, осквернителей веры и переносчиков заразы он считал поправшими святое дело Ислама, опоганившими Коран и за это – заслуживающими смерти.
Арабу было жарко, душно, он видел через прицел то, что творится на улице – и типично арабское, фанатическое "иншалла" его разозлило. Даже если это слово – произнес его друг и напарник вот уже два десятка.
– Ты туда глянь – раздраженно сказал он – это что, тоже "иншалла"? А?
– Это от сатаны – терпеливо и беззлобно сказал Бес – ты меряешь этих людей по нашим меркам, ты не хочешь понять, почему они так поступают. Если мы родились в стране, где армия защищает людей – то они родились в стране, где армия их угнетает. Они никогда в жизни не видели ничего хорошего ни от англичан, ни от военных, ни от полицейских, они знают – что закон это не для них, что их никто не защитит кроме их рода, да вот этих вот подонков, которые толкуют Коран как им вздумается, и дают фикхи, [17] хотя не имеют на это никакого права.
17
Толкование Корана и хадисов, обязательное к исполнению.
– Ты слышишь, что они кричат? Смерть русским!
– Слышу, брат. Но они имеют на это право, ведь мы убили людей из них. И собираемся убить еще кое-кого. Но это честная игра.
– Это не игра. Уже не игра. Они убивают нас. Лично я, в детстве понял только одно – когда здороваешься с арабом – вторую руку держи на рукояти пистолета, вот и все.
– Успокойся. Ты прав, брат, это – уже не игра…
Черный Даймлер-Соверен, роскошная, слишком роскошная для этого места машина – выехала на дорогу с территории одного из самых крупных имений в Хаятабаде, дорогом пригороде Пешавара – но гражданском, военные жили в районе Хайбер-клуба. Следом за ней – на дорогу выехал черный Рейндж Ровер, старый, но бронированный, раньше он ездил в кортеже губернатора этого района, а потом был продан с торгов вместе со многим другим имуществом. Покупатели – остались неизвестными.
В салоне Даймлера сидел на водительском месте человек, по виду моложе сорока, высокий, худой, бородатый. Он не имел при себе ни сотового телефона, ни коммуникатора, ничего подобного – только ключи от машины, от этого самого Даймлера, за рулем которого он ехал. Его охраняли всего четыре человека – четыре до зубов вооруженных и преданных бойца, каждый из которых являлся убежденным деобандистом. Пешавар был опасным местом, кишащим беженцами, которых прогнали пуштуны со своей земли после того, как русские захватили ее, [18] торговцами, пришедшими неизвестно откуда, всякими темными людьми. Но ему здесь нечего было опасаться. Потому что его звали моуллави Абдалла Рахмани и он был предводителем этих людей, обездоленных, озлобленных, готовых убивать и умирать. Он был одним из лидеров Джамаат – Исламия и единоличным лидером созданного им не так давно военного движения, названного по книге моуллави Маудуди – Талибаном. Ему нечего было опасаться, даже если бы он решил пойти до Хайберской крепости пешком – любого, кто посягнул бы на него – разорвали бы на месте.
18
По итогам бисмарского урегулирования Россия в полном объеме получила так называемую. "племенную территорию", отобранную англичанами у пуштунов по кабальному договору Дюранда. Вообще то это не было территориальным захватом – договор Дюранда действовал до 1994 года и русские просто потребовали выполнить условия договора и вывести войска. Пешавар оказался в десяти милях от новой границы. Когда эта земля была британской – британцы насильно сгоняли оттуда пуштунов и отдавали землю другим народностям. После того, как весь Афганистан и племенные территории взяли русские – пуштуны силой оружия согнали всех, кого привели туда англичане, выгнав людей на британскую территорию часто в том, в чем они были. Ошибка русских была в том, что они не воспрепятствовали этому тогда – расплачиваясь за хорошие отношения с пуштунскими племенами. Огромное количество беженцев расположилось по новой границе на британской территории – и это стало причиной развертывания террористической войны в новом Афганистане и на всем Востоке.
Вчера – налет русских беспилотных самолетов, которые обнаглели до того, что наносили удары и по лагерям на территории Британской Индии – привел к тому, что амер Ажаз Мушашак и с ними все, кто собрался на вечерний намаз в одном из лагерей – стали шахидами на пути Аллаха. Русская ракета – не обошлось без предателя! – попала в дом, совершенно такой же, как и десяток других рядом, когда молящиеся еще не успели дочитать и первого раката. По исламским канонам – погибших надо было похоронить до захода солнца – но удар был нанесен, когда солнце уже скрылось на западе и получалось, что погибших надо похоронить до следующего заката. Амер Мушашак был удачливым, отмеченным благословением Аллаха воином, не так давно он взорвал целый автобус, где ехали русисты – и он погиб точно так, как должен погибнуть любой, кто стремится в рай – смертью шахида. Теперь сам Мушашак был в раю, вероятно, он сидел в окружении тех, кто стал шахидами до него, рассказывая новости с Джихада – но даже мертвым – он был еще нужен. Его смерть должна была послужить примером дл молодых и знамением для всех остальных. Он, моуллави Рахмани собирался еще раз выступить перед народом, и сказать – нас не победить. Не сломить. Не убить. Конец империи нечестивых, неверных близок – и следующую создадут они.
Моуллави Рахмани и не думал скорбеть по павшему соратнику – как не скорбел здесь по нему никто, ни те, кто нес сейчас трупы на руках по улицам города, ни те, кто готовился пойти путем павших, чтобы найти и свою смерть. Русские кое-что не понимали. Они держали удары и наносили удары ответные, как вчера – но это невозможно было остановить ракетами и минами, подложенными на дороге. Даже те, кто пал в этой неравной борьбе – они продолжали бороться мертвыми. Взорванные, повешенные, расстрелянные, сгоревшие – они продолжали борьбу, их портреты висели на стенах домов, записи их подвигов на видео продавались в любой лавке и переписывались с телефона на телефон. Когда погибал кто-то из русских – русские скорбели, оплакивали павших. Когда погибал кто-то из его людей – остальные радовались, потому что он попал в рай, проторив дорогу и им. Возможно, он скажет Аллаху доброе и про них, ведь молитва шахида, павшего на пути Джихада – будет выслушана в первую очередь!
Машина, за рулем которой был моуллави Рахмани – выехала на Хайбер Роад и остановилась. Несущая убитых толпа – приветственно взревела, в небо взметнулись черные флаги и портреты, на которых был он – моуллави Рахмани.
– Гнездо – всем группам Мосин. Гнездо – всем группам Мосин. Наблюдаю цель, возможно особо важный объект. Цель движется, направлением на юго-восток. Всем группам Мосин принять готовность один, повторяю – всем группам Мосин принять готовность один.
В зале боевого управления, расположенном в Багдаде – группа офицеров скопилась у большого монитора, на который давал данные спутник, один из спутников двойного назначения, вращающихся на орбите, он был размером с рейсовый автобус и носил имя "Легенда-26". Сейчас – спутник находился в двух с лишним сотнях километров на границе Афганистана и Британской Индии, он медленно продвигался вперед и его объективы отслеживали цели на земле. Широкополосный был направлен на Пешавар, отслеживая обстановку в городе, узкополосный – отслеживал движение кортежа из двух машин, пробирающихся по улицам Хаятабада.
– Он свил гнездо у самой границы – недовольно заметил один из офицеров – по нашим данным, он скрывается где-то в Тагмане.
– Еще бы… – заметил другой офицер – этой информации два дня как минимум, а это все равно, что миллион лет. Это умный парень, он никогда не ночует два раза в одном и том же месте…
– Я тоже стараюсь не ночевать два раза в одном и том же месте – пошутил стоящий чуть позади основной группы майор, но его шутку никто не поддержал, и она погасла – как огонек свечи на сильном ветру.
– Мы можем определить номер его машины? – спросил старший по званию здесь, полковник у сидевшего за пультом оператора.
– Попробую, господин полковник.
Изображение поплыло, становясь все размытее и размытее – нужно было сфотографировать машину, точнее нужную ее часть на максимальном разрешении, а потом очистить картинку. Раньше все это делалось вручную и занимало время, теперь система глобальной служки Ермак делала все сама, стоило только нажать на кнопку.
Изображение вернулось в свое нормальное состояние…