Разоблаченный любовник (Др. изд.)
Шрифт:
– О… черт…
На его животе красовалось пятно, напоминающее выжженный участок. В отчаянии Буч напряг свое расслабленное сознание, ища воспоминания о том, откуда этот шрам и что это такое, но получил только жирный ноль.
Как опытный детектив, каковым он являлся в недавнем прошлом, Буч обследовал место преступления – в данном случае свое тело. Приподняв руку, он взглянул на ногти, которые находились в таком плачевном состоянии, будто под некоторые из них забивали небольшие гвозди. Глубоко вздохнув, он понял, что у него сломаны ребра. А судя по заплывшим глазам, легко было предположить,
Его пытали. И совсем недавно.
Он снова порылся в памяти, стараясь сообразить, где находился в последний раз. «Зеро Сам». Да, в «Зеро», с… о боже, с той женщиной. В уборной. Занимаясь грубым, но равнодушным сексом. Затем он вышел, и… лессеры. Драка с ними. Ранение, а потом…
Его воспоминания на этом закончили свое путешествие, соскользнув с обрыва разумных объяснений прямиком в пропасть.
Настучал ли он на Братство? Предал ли самых близких и дорогих?
И что, черт побери, сделали с его животом? Господи, он чувствовал себя так, словно по венам бежала грязь, и все из-за гниения внутри.
Позволив себе расслабиться, он стал дышать через рот. И понял, что покоя ему не будет.
Мозг, то ли не желая прекращать работу, то ли решив порисоваться, стал выдавать ему картинки давнего прошлого. Дни его рождения, на которых отец сердито таращился на него, а мать была напряжена и дымила, как паровоз. Празднования Рождества, когда его братья и сестры получали подарки, а он нет.
Жаркие июльские вечера, от которых не спасал вентилятор, духота, побуждавшая отца пить холодное пиво. И пиво «Пабст блю риббон», выпив которого отец разминал кулаки именно на Буче.
Воспоминания, давным-давно не посещавшие его, теперь вернулись. Он увидел своих сестер и братьев, которые что-то радостно кричали друг другу, играя на ярко-зеленой лужайке. Вспомнил, как он хотел к ним присоединиться, а не торчать в стороне, словно изгой, всегда оказывающийся лишним.
А затем… О господи, нет… только не это воспоминание.
Но слишком поздно. Он вспомнил себя двенадцатилетним, тощим и лохматым мальчишкой, стоящим на тротуаре перед таунхаусом семейства О’Нилов в Южном Бостоне. Был ясный осенний денек, и Буч видел, как его сестра Дженни садится в красный «шевроле» с нарисованной сбоку радугой. Он отчетливо помнил, как сестра махала ему в заднее окно удаляющейся машины.
Дверь в кошмар распахнулась, и Буч не мог остановить этого ужаса. Он вспомнил, как домой нагрянули полицейские и как у матери подкосились ноги, когда с ней кончили разговаривать. Он вспомнил, как полиция допрашивала его, потому что он был последним, кто видел Дженни живой. Услышал тогдашнего себя, говорящего, что он не узнал тех ребят в машине и хотел отговорить сестру.
Но самое главное: он видел глаза своей матери, наполненные такой жгучей болью, что у нее даже не было слез.
Затем воспоминания двадцатилетней давности. Господи… когда он в последний раз видел своих родителей? Братьев, сестер? Пять лет назад? Возможно. Казалось, все вздохнули с облегчением, когда он переехал и стал реже появляться на семейных праздниках.
Да уж, за рождественским столом собиралась вся семья О’Нил, он же был бельмом на глазу В итоге Буч и вовсе перестал
Они даже не узнают, если он умрет. У Вишу, без сомнения, имеются все сведения о клане О’Нил, номерах их страховок и банковских счетах, хотя сам Буч никогда не рассказывал о своих родственниках. Позвонит ли им Братство? И что скажет?
Буч осмотрел себя и понял, что, вероятно, не выйдет из этой комнаты живым. Его тело походило на виденное им в отделе убийств; как раз на такие случаи он натыкался в лесу. Ну, разумеется. Там его и нашли. Брошенного. Использованного. Оставленного умирать.
Почти как Дженни.
Точно так же, как Дженни.
Закрыв глаза, он поплыл на волнах телесной боли. И, агонизируя, увидел Мариссу такой, какой встретил ее в первый раз. Образ оказался настолько ярким, что Буч мог ощутить запах океана и увидеть все, как тогда: легкое желтое платье… волосы, рассыпавшиеся по плечам… лимонная комната, в которой они находились вдвоем.
Для него она стала незабываемой женщиной, которая ему не принадлежала и никогда не будет принадлежать, но которая смогла затронуть его сердце.
Господи, как он устал.
Буч закрыл глаза и начал действовать, прежде чем осознал, что именно затеял. Дотянувшись до сгиба локтя, он отлепил от кожи пленку, придерживавшую иглу капельницы. Вынуть иглу из вены казалось не так уж сложно, если бы ужасная боль во всем теле не добавляла возню с этим нехитрым приборчиком ничтожной капелькой в океан мук.
Будь у него больше сил, он бы придумал для самоубийства что-нибудь получше. Но зато время – время является тем бесценным оружием, которым Буч воспользуется, поскольку оно – в его полном распоряжении. Учитывая дрянное состояние, долго ему не протянуть. Он чувствовал, как понемногу начали отказывать внутренние органы…
Закрыв глаза, Буч расслабился, уголком сознания понимая, что около кровати запикал сигнал тревоги. Борец от природы, он удивился, с какой легкостью сдался, но его накрыла такая волна изнеможения… Буч инстинктивно понял, что эта усталость не перед сном, а перед смертью, и, казалось, был счастлив, что она наступит так скоро.
Отрешившись от всего, он увидел себя в начале длинного, ярко освещенного коридора, в конце которого находилась дверь. Там стояла Марисса и, улыбнувшись, открывала вход в белую спальню, наполненную светом.
Душа Буча успокоилась, он глубоко вздохнул и устремился вперед. Ему хотелось думать, что он отправляется на небеса, несмотря на все мерзкие дела, сотворенные им на земле, так что стоило стремиться вперед.
Ведь рай без нее – все равно не рай.
Глава6
Вишу стоял на парковке клиники и наблюдал, как Рэйдж и Фури усаживаются в черный «мерседес». Они собирались подобрать телефон Буча в переулке за «Скримером», а затем отогнать «кадиллак» от «Зеро» домой.